Выбрать главу

Когда Кучак грузил цемент,

Изнемогая под мешками,

Какой-то бестолковый мент

Его подбадривал смешками.

Скажу, с презреньнм глядя я,

Как чино-шваль сверкает:

— Чиновная подляндия –

— Странишка воровская.

Дней моих не сосчитать,

Скоро жизнь кончается.

Уж пора серьёзным стать,

Да не получается.

Разъедает дым табачный

Мне глаза. Слезу утёр.

Собеседник мой — невзрачный

И, по-глупому хитёр.

Попрошайка — надоеда,

Толстокожий клянчеман.

Мне нужна твоя беседа,

Как сандалиям карман.

Я гоню, он клянчит снова,

Машет пухлою рукой.

Еле вытолкал дурного.

Уродится же такой.

Я родом из низов народных.

В иных делах — большой мастак.

По виду, вроде, благородный,

По содержанию — простак.

Из людей почти не выделяюсь,

Только худобой и озорством.

Постарел и быстро утомляюсь.

Вижу жизнь, как в зеркале кривом.

Медленно брожу я на закате,

Осмысляя собственный закат.

Время пролетело так некстати,

Я ленился, каюсь, виноват.

Горечью испытанный и лестью,

Каждый день, увы, неповторим.

Мне б прожить с достоинством и честью.

Ладно, жизнь, ещё поговорим…

Юмор

Он масло не любил коровье,

Зато употреблял лимон.

И получал заряд здоровья,

И кислой горечи гормон.

Томит преддряхлости усталость,

Стук сердца — в болевом нытье.

Лишь где-то в глубине осталось

Веселых весен бытие.

Годов, насыщенных страницы

Листает память, чуть грустя.

Как будто жизнь мне только снится

Лет сорок — пятьдесят спустя.

До чего Серёга невезучий.

Из знакомых, он один такой.

Нардовые кубики трясучей,

Робкой, неуверенной рукой

Он бросает в игровом угаре.

Эх Сергей, шальная голова,

Фарт, азартом не раскочегарить.

Игро-принцем станешь черта с два.

Крутит хлопья снежные метель.

Я лежу, живой ещё покуда.

Надоели мятая постель

И погода — мерзкая паскуда.

Знаешь жизнь, мне дорог каждый час твой,

Лучший и не лучший — всё по мне.

Просто жить — уже большое счастье,

А со смыслом — вообще вдвойне.

Прижму к груди своей листок.

Жизнь — ты великая блудница.

Переношу страстей поток

Я на обычные страницы.

Бурлящих чувств шальные дни

Не возвратят жрецы и маги,

Но в память врезались они

Строками на простой бумаге.

Люди растеряны, нищета,

Рок пандемии, заврались власти.

Вредо-чиновная суета

И подозрительные напасти.

Вал нерешаемых сверхпроблем,

Глупых внушений сеанс с экранов.

И, ощущение, между тем:

Нас, наглователько, водят за нос.

Чтобы достаток людей не рос,

Власти, буквально костьми ложатся.

Их занимает один вопрос:

В креслах, подольше бы, продержаться.

Юмор

Не смотри взглядом цепким и хватким

На последний кусок колбасы.

За такие, товарищ, повадки,

Очень часто страдают носы.

Юмор

С похмелья тяжко утром ранним.

Возможность выпить так мала.

Пастух рассказывал баранам,

Как его участь тяжела.

Взметнулся смерч шальной после обеда.

Крутись воронка снежная, кружись.

И мне сосед с грустинкою поведал

Рассказ про беспечальнейшую жизнь.

Узкий месяц, как кривая сабля,

По небу кочует не спеша,

Среди звёзд всемирного ансамбля.

Ночь зимы тиха и хороша.

Глядя на восток, с утра, заметил,

Стоя у обрыва, на краю:

Звёздочки не гаснут на рассвете,

Они солнцу пост передают.

Бываю счастлив только дома.

В других местах берёт тоска.

Тут, даже старая солома

Милее яхты лежака.

Наш срок земной, увы, не вечен,

А время — более, чем власть.

Когда-то я был юн, беспечен,

Копил эмоции и страсть.

Рукой, дрожащею касаясь

Её испуганной руки,

Огнём горел и каюсь, каюсь:

Помял в пшенице васильки.

Ах эта сладкая истома…

Промчалось время, седина.

С тех пор я счастлив только дома,

Где ждёт любимая жена.

Время, жизнь безжалостно съедая,

Любит смех, хватаясь за бока.

Равного комедиям Гайдая

Ничего не создано пока.

Тишина, лежу, прикован