– Мы пойдем туда вместе, – протянув руку, я обхватываю ее запястье и снова возвращаю на смятую кровать. – Позже, детка, – с улыбкой добавляю я, глядя в настороженные черные глаза.
– Что ты еще хочешь? Я больше не могу, – в ее голосе звучит усталость. Верю, что не может. Но…
– Хочу твой рот, детка. Я думаю, это будет честно, после того, как ты трижды кончила на мой язык.
Она застывает, с откровенным изумлением наблюдая, как я спускаю штаны, выпуская на волю возбужденный член.
– Не надо так удивляться, малышка. Ты уже с ним близко знакома, – ухмыляюсь я, рывков притягивая к себе. – Не будем тратить ни твое ни мое время. Ты устала, а у меня уже дымится после нашей возни.
– Но я думала… – ее растерянность сменяется ужасом, и это мне совсем не нравится.
– Детка, тебе стоило поэкспериментировать на своем бывшем женишке, прежде чем сыпать мне в вино всякую дрянь. Быстро отсосешь, и мы закроем эту тему. Будем считать, что ты отработала свое наказание.
– Я не буду, – тихо произносит она, пытаясь освободить запястье из моей хватки. Что, бл*дь? Это шутка такая? Или она снова решила постебаться? Так момент неуместен.
– Тебе напомнить, что отказаться ты не имеешь права? – раздражённо спрашиваю я.
– Я не умею, – выдыхает Гордеева, отводя взгляд. С моих губ срывается нервный смех. Она точно издевается.
– Не делай из меня идиота! – рявкаю я, теряя терпение.
– Я говорю правду, – восклицает Эмилия с такой горячностью, что я бы поверил…, если бы был малолетним дебилом, требующим минет с одноклассницы.
– Ты несколько часов назад кричала, что отсасывала своему мажору, – напоминаю я бесцветным тоном.
– Я говорила это специально, – возражает гордячка, продолжая свою нелепую и надоевшую мне до скрежета зубов игру.
– А я поверил, детка, – резко отвечаю я. – Поэтому давай, работай. Деньги отрабатывать нужно. Ты вроде просила какой-то счет оплатить. Прямо сейчас и оплатим, после того, как закончим. Только не предлагай мне альтернативы. «Просто трахнуть» не прокатит.
– Ты прав, Адриан. Я должна отработать, – бесстрастным голосом произносит Эмилия. – Согласно контракту, – добавляет сухо и, перекинув копну волос через плечо, опускается на колени и склоняет голову. Ее пальцы обхватывают мой раскаленный член, а горячие губы касаются налившейся головки. Наверное, в этот момент я должен быть удовлетворен неожиданной покорностью, но чувствую злость и раздражение, потому что вижу, как она заставляет себя, а это совсем не то, что мне нужно.
Адриан Батлер – чертов иллюзионист, только ему подвластны не предметы и реквизиты для фокусов, а истинные грани человеческой души, которую он легко распарывает и препарирует. И судя по дьявольским искрам, теплящимся на дне зрачков кристально-голубых глаз, он получает от процесса манипулятивной игры со своей жертвой маниакальное удовольствие.
Даже из такой унизительной ситуации, в которую я поставила его в бильярдной, он выходит сухим – ну прямо-таки Царь и Бог, способный ходить по воде. Не имеющий ни одного слабого места, хотя я и так «святое» для любого мужчины максимально высмеяла и унизила.
Батлеру всегда удается удивить меня. Он делает это снова и снова, демонстрируя свое превосходство в подобных играх.
Этого мужчину трудно застать врасплох, и он действительно всегда на два шага впереди меня…ведь сейчас, после подписания проклятого контракта я ожидала от него совсем иных действий.
Я готовилась к грубости, бесчеловечности, возможно, к физическому насилию, после которого не смогу сидеть неделю и буду истекать кровью в интимном месте.
Некая часть меня содрогалась от суеверного ужаса, когда осознавала, на что способен этот мужчина в гневе. На все, абсолютно, мать его, на все…
Честно, я все свои внутренние ресурсы готовила к тому, что Батлер поведет себя как моральный урод, одержимый абьюзер, зажравшийся миллиардер, купивший в свою коллекцию очередную куклу.
Уверена, в нём есть черты характера от всех вышеперечисленных личностей, но…игра Батлера намного тоньше, изысканнее, эмоциональнее. Он абсолютно хладнокровен и уравновешен, и явно на «ты» со всеми из всех своих демонов.
Держит их под контролем, используя против меня куда более опасное оружие, способное вызвать моментальное привыкание и зависимость у любой женщины.
О чем я? О простых вещах: о внимании, о ласке…об этом его ненавистном мне до глухих стонов взгляде: «я хочу смотреть, как ты кончаешь, детка. Ты прекрасна и идеальна, даже когда содрогаешься от микровзрывов в теле, сдвигаешь брови к переносице и кусаешь губы, умирая от удовольствия, погружаясь в сладкую пучину беспамятства…».