Он живет на пятом этаже, вроде не высоко, но кажется что лифт движется целую вечность. Никто из нас не спешит нарушить молчание. Мы оба со стороны выглядим так, будто идем на расстрел.
Войдя в его квартиру отмечаю, что она обставлена со вкусом, в стиле минимализма. Явно поработал дизайнер.
— Выпьешь, что-нибудь? — Руслан оказался неожиданно близко, от его дыхания затрепетали волосы на затылке.
— Есть вино? — спрашиваю, делая шаг вперед, к окну, подальше от него.
— Кажется было, — усмехается мне в спину.
Слышу звон стекла, глухой хлопок пробки от бутылки вина, бульканье разливающейся жидкости, но не оборачиваюсь, смотрю на вид, который открывается из окна. Глядя на темные окна соседних домов, невольно в груди пробивается зависть. Их владельцы спят, наверняка крепко и безмятежно. А у меня сейчас рушится жизнь в очередной раз, и вновь я сама во всем виновата.
Когда слышу шаги, резко разворачиваюсь и делаю шаг навстречу, на ходу забираю бокал, наполненный вином и продолжаю кружить по комнате. Делая вид, что изучаю интерьер.
Руслан опять усмехается и садится на диван.
— Иди ко мне, Ань, — просит тихо.
Это тяжело, но все же поворачиваюсь к нему. В его взгляде столько всего. Голод, предвкушение, ожидание и похоть. Он не скрывает это от меня. Медленно шарит по мне глазами. Порочно и грязно.
Несколько маленьких, неуверенных шагов и я резко останавливаюсь. Словно я шла по тонкому льду и услышала его треск. Еще секунда и я оказалась в ледяной воде, меня тянет ко дну, уносит под лед от ужасающего осознания.
Эта ночь не принесет мне облегчения. Не заглушит тоску, не утолит голод и жажду по Руслану. Меня ожидает только боль. Руслан никогда меня не простит, не поймет, не примет. Также, как и Рома, потому что не смогу его обмануть. Не смогу скрыть. Я останусь одна. Совсем одна.
Оказывается я врала самой себе. Все эти годы я убеждала себя, что не боюсь одиночества. Не боюсь одинокой старости. Возможно так и было на самом деле. Но Рома показал мне, как на самом деле я нуждаюсь в любви.
Я должна бежать отсюда. Должна сохранить ту единственную возможность быть с человеком, который может сделать меня счастливой. Рома сможет. Только он и сможет. Пусть это эгоистично, пусть я не забуду Руслана никогда, пусть я пожалею об этом, как только выйду за дверь, но я должна вновь бежать. Ради себя самой.
Пячусь назад, глядя ему в глаза. Вижу, как Рус внимательно следит за мной, сжимает челюсти, глаза уже не заволакивает пеленой от похоти. Взгляд острый, суровый. Он не делает попытки остановить меня. Лишь еще вальяжнее разваливается на диване, закидывает ногу на ногу по-американски.
Продолжая удерживать его взгляд, ставлю бокал на тумбу, и срываюсь на бег. Хватаю сумку, и мчусь к двери. Но меня ждало разочарование. Она заперта. Озираюсь по сторонам в поисках полки, или крючка на котором мое спасение, но ключей нигде нет.
Чувство безысходности обрушивается тяжелым грузом. Упираюсь лбом в дверь, даже сквозь сомкнутые веки слезы пробиваются наружу.
Сумку из моих рук уверенно вырывают, теплая ладонь, ласковым движением убирает волосы в сторону, открывая шею и я чувствую, как горячие губы оставляют на ней поцелуй.
— Не надо, пожалуйста, — шепчу, понимая, что давно сдалась.
Руслан разворачивает меня к себе, вытирает слезы.
— Не волнуйся, твой Рома ни о чем не узнает, — скалится он. Я лишь обреченно мотаю головой. Он не понимает. Не это меня страшит. Я боюсь, что утром единственным моим желанием будет полет из окна.
Но какая разница, если от одного его поцелуя я теряю себя. Он набрасывается на мои губы и целует так, словно я живительный источник, а я испытываю такие эмоции, какие не испытывала ни с кем и никогда.
16
Аня
Открываю глаза и с сожалением понимаю, что уже давно рассвело. Чувствую, что рядом его нет, прислушиваюсь, судя по звукам Руслан в ванной.
События ночи проносятся в голове молниеносно. Щеки покрываются румянцем, в душе раздирает чувство стыда и радости одновременно.
Фантомные волны удовольствия проносятся по телу, стоит только вспомнить, тяжесть его тела, горячее дыхание, жаркие поцелуи и сильные руки, что жадно шарили по телу. Сладостные спазмы оргазма, беспощадные, глубокие толчки, его рычание и хриплые стоны удовольствия.
Он был ненасытен, как всегда. Как и прежде.
А я была счастлива, как прежде.
Дверь распахивается слишком быстро, я не успеваю среагировать и понять, как мне действовать, как себя вести. Руслан проходится по мне равнодушным взглядом.
— Доброе утро, — кивает мне сухо, — выспалась?
— Да. А ты?
— Не совсем, — усмехнулся, наконец выдавая хоть какие-то эмоции, — но у меня важная встреча, поэтому надо собираться, — говорит, накидывая рубашку на свое прекрасное тело. Мне понадобилось несколько минут на то, чтобы перестать любоваться им и понять, что это был намек.
Быстро поднимаюсь, придерживая одеяло, озираюсь по сторонам в поисках своей одежды.
— Кажется твои шмотки остались в коридоре и гостиной, — вновь усмехается одними губами, а глаза его выражают истинное состояние. В них непроглядная ночь и морозный холод. Мы вновь стали чужими.
Словно обухом по голове в памяти всплывают его слова, что звучали в страстном шепоте этой ночью: “Анюта, девочка моя, все такая же. Горячая, отзывчивая. Ненавижу тебя, дрянь кудрявая.”
Ненавидит. Он меня ненавидит.
Даже в слове “шмотки” прослеживается обжигающий все нутро небрежный сарказм.
Теперь я окончательно проснулась и оказалась в реальности. Никогда ничего не будет, как прежде.
Неуклюже заворачиваюсь в одеяло и иду в сторону выхода.
Даже не думаю идти в душ, быстро натягиваю одежду. Роюсь в сумке и достаю телефон. Я на грани, мне нужно скорее оказаться за пределами его досягаемости. Спрятаться от прицела его глаз.
Приложение показывает, что свободных машин поблизости нет. Не удивительно, утреннее время. Час пик.
Невольно вздрагиваю, когда слышу звук дверного замка. Кто-то у кого есть ключ уверенно входит в квартиру. Судя по голосу, который напевает мотив старой песни понимаю, что эта женщина.
Девушка, совсем молоденькая, красивая, одета в спортивную форму, волосы собраны в высокий хвост, пританцовывая проходит в гостиную. Тушуюсь перед ней так словно в чем-то виновата. Наверное примерно такие же эмоции испытывают любовницы, когда их застают жены. Ощущение, что я вся пропитана грязью.
Она испуганно вскрикивает при виде меня, хватается за область сердца и лишь затем растерянно улыбается.
— Извините, не знала, что дома кто-то есть, — не успеваю ничего ответить, Руслан появляется следом и здоровается с девушкой. А я до сих пор не понимаю, как себя вести.
— Руслан Тимурович, я пришла пораньше. Если бы знала, что вы дома, то позвонила бы заранее.
— Нет проблем, Даша.
— Кофе? — спрашивает уже у меня.
— Нет, спасибо. Мне нужно домой.
— Отлично, мне тоже пора выдвигаться.
— Да, конечно, — выдавливаю улыбку, — такси скоро приедет, подожду внизу, — вру.
— Отменяй, я довезу. Мне все равно по пути, — с нажимом произносит он, когда пытаюсь возразить.
Пока я обуваюсь, слышу как он дает распоряжения относительно уборки своей молодой домработнице. Я не прислушиваюсь, но в квартире слишком тихо и мне все слышно. Тошнотворный ком встает поперек горла, мне стоит неимоверных усилий, чтобы не разреветься.
Он попросил заменить постельное белье.
Какая же дурость. Что в этом такого?
Эта ночь действительно была слишком жаркой, нет ничего странного в этой просьбе.
Но во мне сейчас слишком много противоречий, эмоций и мои тараканы активизировались.
Я ведь знала, что так будет.