— Она три раза уходила от меня.
— Чего?
— Да. В первый раз через неделю после первого диагноза. Прихожу домой, а она стоит с чемоданами, речь трогательную и пафосную толкает. Мол, зачем я тебе такая нужна. Мы тогда разругались в пух и прах, позволил ей уйти, но уже на следующий день, когда отпустило насильно домой вернул. Потом два раза выкидыши были. Приходила в себя и к родителям сбегала. Один раз даже на развод подала. Рыдала, говорила, что любит, поэтому ей лучше оставить меня.
— Ты не рассказывал, — ошарашенно выдаю, а он лишь пожимает плечами.
— Вот так вот, друг. А мы к тому времени уже два года женаты были. Так что Аньку я понимаю. Ну сам поставь себя на ее место. Ты бы сам как поступил?
— Как минимум я не стал бы решать за нее, — выдавливаю неуверенно.
Остаток недели провел в раздумьях. Почему мне не становится легче? Почему не могу смириться с тем, что уже произошло? Много лет назад.
Больше месяца прошло с тех, пор как узнал правду. С тех пор каждое мое пробуждение превращается в пытку. Борьбу с самим собой. Как бы ни упивался своей обидой, злился, я дико тосковал по ней. Меня снова плющит и рвет на куски.
— Рус, — замираю на месте, в шаге от машины, когда слышу голос. Резко оборачиваюсь, боясь, что мне послышалось.
Аня стоит совсем рядом, мнет пальцы, и умоляюще смотрит на меня. Это настолько неожиданно, что меня хватает только на кивок.
— Я хотела поговорить. — подходит ближе.
— Хорошо. Поднимемся ко мне в кабинет?
— Нет, давай здесь. Это не займет много времени.
— Садись, — в два шага обхожу машину, открывая дверь. Не могу на нее даже смотреть. Сижу уставившись глазами в пространство перед собой, вцепившись руками в руль.
— Я хотела извиниться. В чем-то ты был прав. Но лишь отчасти. Я действительно думала, что ты со временем сам от меня уйдешь. Но поверь, когда я сбежала тогда, я… любила и желала тебе счастья. И сейчас тоже.
— Что сейчас тоже? — уточняю отрешенно.
— Желаю счастья.
— Не жалеешь значит о своем поступке?
— Нет. — отвечает уверенно.
— Тогда за что извиняешься, Анют?
— За сомнения. Ты не давал повода сомневаться в своих чувствах. И за то, что так долго держала тебя в неведении. За то, что узнал обо всем не от меня. Как бы ты не злился на меня, знай, что мне было не легче. С одной стороны понимать, что мне никогда не познать радость материнства. С другой, все эти годы я истязала себя чувством вины за побег. И вечным вопросом, а что если бы. — ее голос начинает дрожать, но она держится изо всех сил. Знаю, как это не просто. Аня ведь еще та плакса. Но из всей ее речи, разум цепляется за одну фразу, которую невольно повторяю вслух.
— Все эти годы… — поворачиваюсь к ней, — все эти годы думала обо мне из-за чувства вины? И какая тебе разницы, что было бы если? Ты же говоришь, что не жалеешь ни о чем?
Ее щеки вспыхивают, дыхание учащается и она отводит глаза.
— Главное, что наконец мы все выяснили. Я просто хочу, чтобы ты понял меня. Я так устала, Руслан. Мне нужно найти успокоение и не знаю как. Может, если бы ты сказал мне, что я поступила правильно, что я не ошиблась…
— Я никогда так не скажу, — горько усмехаюсь и завожу мотор.
Мы едем в тишине, пока не сворачиваю на трассу, ведущую на объездную.
— Куда ты едешь? Впрочем неважно. Высади меня пожалуйста на следующей остановке.
— Нет.
— В смысле нет?
— Просто нет. Прокатимся немного.
19
Аня
Мы действительно просто катались. Как раньше. В прошлом, когда у Руслана выдавались тяжелые дни или не было настроения он любил выезжать за пределы города и отправляться в дальний путь без цели, любуясь пейзажами. Мы набирали с собой разнообразной еды, напитков и просто колесили часами, слушая музыку и болтая обо всем на свете.
Со временем эта привычка перешла и ко мне. Я часто прибегала к этому методу снятия стресса, которая действовала лучше любой медитации.
Сейчас же мы в пути больше часа, но так и не заговорили. В этом не было нужды. Мы ехали по тому же маршруту, что и раньше, но местность за окном уже была едва узнаваемой. На полях, где мы когда-то собирали полевые цветы разрослись коттеджные поселки, на обочинах возвели магазины и придорожные кафе. Многое изменилось с тех пор.
Сквозь толщу воспоминаний пробивается болезненная мысль — прошло слишком много времени.
Чувства и воспоминания свежи, встряхивают память мучительно-яркими вспышками. Мне бы запротестовать, потребовать остановиться или отвезти обратно в город. Но я, как мазохистка позволяю себе наслаждаться этой сладкой пыткой.
— Тебе разве не нужно на работу? — не удерживаюсь от вопроса. Я специально приехала ранним утром, чтобы успеть перехватить его перед офисом и в то же время, чтобы у меня была возможность вновь позорно сбежать, если мое покаяние и исповедь не приведут к логичному финалу. В дороге Руслан отклонил несколько звонков и отправил пару сообщений.
— Расскажи мне лучше, как ты жила, Анют? — не отрываясь от дороги попросил он хмуро.
— Что именно ты хочешь знать?
— Все. Что тебя радовало? Расстраивало. Куда любила ходить? Про новых друзей и работу. Как познакомилась с Лансом… Вспоминала ли ты меня, хоть изредка?
Многое произошло за эти годы. Многим хочется похвастаться, особенно своими достижениями в карьере. Но вопреки всему я не могу выдавить из себя ни слова. Боюсь, что это укрепит его мысли, что мне было легко, что я была счастлива без него.
Мне претит роль жертвы, ведь я столько лет отгоняла прочь мысли о своей ущербности. Но сейчас эгоистично хочу воспользоваться этим правом. Рассказать, как мне было тяжело, как я страдала без него. Хочу, чтобы мы заехали в то укромное место, у пруда, где любили устраивать пикники. Забраться к нему на колени и позволить себе излить душу и все те обиды на судьбу, что травили меня все эти годы.
— Когда я уезжала отсюда, то меня гложили разные чувства. Среди них было и чувство вины перед тобой, но в гораздо большей степени я жалела себя, — признаюсь ему. Возможно, это единственный шанс быть честной с ним. — Ты бы меня не узнал в то время. Я была похожа на тень…
Удивительно легко и гладко лилась моя речь. Я не думала, а просто говорила, не искала подходящие слова. Время от времени Руслан обращал свой взгляд на меня, крепче сжимая руль.
Напряжение начало спадать, когда я плавно перешла к рассказу о новой жизни и переосмысления ценностей.
Он смеялся в голос вместе со мной над историями о том, как я искала съемную квартиру и какое-то время мне пришлось жить с фокусником. Или как надо мной решил поглумиться одногруппник и на презентации в колледже, почти три минуты с важным видом я разглагольствовала о важности правильной утилизации мусора, в то время, как на проекторе одна за другой сменялись фотографии с девичника моей подруги Клэр. Даже рассказ знакомства с Ромой и о том почему я стала с ним встречаться дался мне легко.
— Рома в курсе, что ты не можешь иметь детей?
— Да, я рассказала ему с самого начала.
— Мне вот, что интересно, Анют, — его голос стал вкрадчивым, вся легкость и веселье вмиг испарились. Резко вывернув руль свернул на обочину и припарковался. — Ты сказала, что сбежала потому что не хотела обрекать меня на бездетное будущее. Но с Ромой ты по этому поводу угрызений совести не чувствуешь. Почему? Считаешь, что он достойнее меня справиться с этим?
В его глазах вновь плескались знакомые мне гнев и обида.
— Вовсе нет. Дело не в этом. Просто со временем я поняла, что для него это действительно не имеет значения.
— Ясно. Извини, что опять злюсь, но я не могу понять почему не удостоился такой же привилегии? Почему мне ты не захотела дать это самое время?