К счастью, браное слово напомнило ей о том, кем она являлась, королевой преступного мира Лондона, более могущественной, чем Дункан мог себе представить. Никто не мог себе представить, какой властью обладала Джорджиана.
Даже он.
Ей следовало на него рассердиться. Наплевав на наготу, расправить плечи и заявить, куда именно он может засунуть своё сквернословие. А затем смело прошествовать к колокольчику и вызвать охрану, чтобы та выкинула Дункана из комнаты, где ему не следовало находиться.
Куда не следовало его приводить.
И где она его никогда не забудет.
Она отвела взгляд. Всё пошло вкривь и вкось, его гнев привёл к тому, что ей захотеть рассказать ему правду. Исправить ситуацию. Ей захотелось ответить на все вопросы, чтобы вернуться в его объятия и восстановить его веру в неё. Не далее как час назад он поклялся защищать Джорджиану.
Сколько времени прошло с тех пор, как кто-то изъявлял подобное желание?
– Посмотри на меня. – Это была не просьба.
Она перевела на него взгляд, изо всех сил стараясь не терять присутствие духа.
– То, чем мы занимались... нельзя назвать... – она не смогла заставить себя произнести это слово, – так.
Он прищурился.
– Откуда ты знаешь?
Дункан хотел причинить ей боль, и у него это получилось, вопрос больно ранил. Заслуженно, но ранил. Джорджиана ответила, обнажив душу, как никогда прежде:
– Потому что в последний раз, когда я этим занималась, так оно и было. – Он пристально смотрел в её глаза, и она не стала лгать. – То, что произошло между нами, было чем-то иным. Чем-то... большим. – Последние слова прозвучали неожиданно тихо.
– Господи.
Он вскочил на ноги.
Джорджиана встретилась с ним взглядом.
– Между нами нечто большее.
– Правда? – с сомнение спросил он. Дункан раздражённо провёл рукой по волосам. – Ты мне солгала.
Солгала, но теперь не хотела, хотя ложь и окружала её со всех сторон. Окружала их обоих. Даже несмотря на то, что её обман был соткан из множества замысловатых слоёв, в него было втянуто множество людей, и это затрудняло встать на путь истины.
– Я хочу рассказать тебе правду, – призналась Джорджиана.
– Почему? – спросил он. – Почему ты мне не доверяешь? Я бы... если бы я знал, что ты... что Анна... что всё это неправда, я бы... – Дункан замолчал. Затем собрался с силами и продолжил: – Я был бы более осторожен.
Никогда в жизни она не чувствовала такой заботы, как когда оказалась в его объятиях. И ей очень хотелось отблагодарить Дункана. Поведать ему тайну, которую знала лишь она одна.
– Отец Кэролайн, – прошептала Джорджиана. – Он был последним.
– Когда? – после долгого молчания спросил он.
Дункан всё ещё не понимал.
– Десять лет назад.
Он резко втянул носом воздух, будто правда его больно задела.
– Тот раз был единственным?
Дункан уже знал ответ на свой вопрос, но она всё равно проговорила:
– До сих пор.
Он обхватил её лицо руками и приподнял, вынуждая Джорджиану на него посмотреть.
– Он был дураком.
– Нет. Он был мальчиком, который захотел девочку. Не навсегда. – Она улыбнулась. – Всего лишь на один раз.
– Кто он?
Джорджиана покраснела и с сожалением ответила:
– Он работал на конюшне в поместье моего брата. Несколько раз седлал мою лошадь, один раз выехал со мной на верховую прогулку. – Она отвела взгляд, крепко обхватив себя руками. – Меня очаровала... его улыбка. Его ухаживания.
Дункан кивнул.
– И ты решила рискнуть.
– Не рискнуть. Я думала, что люблю его. Я вела жизнь без забот. Ни в чём не нуждалась. И совершила ошибку, которую совершают все дети из знатных семей, искала то, чего у меня не было, вместо того, чтобы радоваться тому, что имею.
– И что же ты искала?
– Любовь, – просто ответила она. – У меня не было любви. Мама была холодной женщиной. Брат держался отстранённо. Отец умер. Отец Кэролайн казался добрым, близким и живым. И я думала, что он меня любит. Думала, он на мне женится. – Она с улыбкой отогнала воспоминания. – Дурочка.
Дункан надолго замолчал, нахмурив свой красивый лоб.
– Как его зовут?
– Джонатан.
– Я не об этом спрашиваю.
Она покачала головой.
– Больше я тебе ничего не скажу. Не имеет значения, кто он. Джонатан уехал, родилась Кэролайн, и всё.
– Он должен заплатить за содеянное.
– Как? Жениться на мне? Принять участие в жизни Кэролайн?
– Чёрт, нет.
Она нахмурилась. Все, с кем она обсуждала рождение Кэролайн, соглашались, что если только она назовёт имя отца, все сложится наилучшим образом. Брат грозился выдать её замуж, как и полдюжины женщин, которые жили с ней в Йоркшире, после того как она родила Кэролайн и дочь немного подросла.