Дункан двинулся им навстречу без колебаний.
Бруно уставился ему в спину.
– Думаю, надо бросить его на растерзание толпе.
– Мы вполне можем так и поступить, – сказал Темпл.
– Не сразу, – добавил Кросс.
– Что это за чертовщина? – спросил Дункан, размахивая сложенным вчетверо листком бумаги. – Считаете, что оскорбления помогут вам убедить меня отменить награду?
Борн выхватил из его рук записку и развернул, зачитав вслух:
– "Ты - идиот, слепо блуждающий по лесу". – Он кивнул в сторону Темпла. – Как поэтично.
Темпл выглядел весьма гордым собой.
– Спасибо. Я старался.
Дункан раздражённо вырвал листок из рук Борна.
– Оскорбления, а затем вызов в клуб не способствовали появлению у меня великодушного расположения духа. Какого чёрта вам надо?
– Знаешь, – сказал Борн, – я как-то слышал, что тебя называют гением. – Он посмотрел на Кросса. – Вот только для гения он слишком туповат.
– Стоит заметить, он попал в ситуацию, когда разум просто-напросто испаряется, – сказал Кросс. – У меня есть теория, что женщины выкачивают из нас мозги во время периода ухаживания и оставляют их себе. Вот почему они гораздо раньше нас знают, чем кончится дело.
Темпл кивнул, как будто граф изрёк чрезвычайно мудрое замечание.
– Интересная теория, – согласился Борн.
– Вы все чёртовы сумасшедшие, – сказал Дункан, тряся запиской. – Я пришёл не за безумными теориями. Я здесь, потому что вы обещали мне выдать Чейза. Но, судя по всему, вы солгали.
– Прошу прощения, – с обидой в голосе произнёс Темпл.
– Мы не лгали, – ответил Кросс.
– Неужели? – спросил Дункан.
– Объявить награду - хороший ход, – сказал Темпл. – Он определённо привлёк наше внимание.
– А Чейза?
– Подозреваю, что и его тоже, – ответил Борн.
– Тогда почему я разговариваю с вами тремя, а не с ним?
Кросс прислонился спиной к рулетке, сложив длинные руки на груди. Он указал подбородком в сторону двери в дальнем конце зала, под огромным витражным окном. Глянув в сторону выхода, Дункан понял, что за все годы своего членства он никогда не видел эту дверь без охраны.
Он опять перевёл взгляд на владельцев.
– Иди, – сказал Кросс. – Поговори с Чейзом.
Дункан нахмурился.
– Это ловушка?
– Не в том смысле, в котором ты думаешь, – зловеще произнёс Темпл.
Он отвернулся.
– Зря тратите моё время.
– Это не ловушка, – возразил Кросс. – Ничего с тобой не случится.
Дункан переводил взгляд с одного основателя на другого.
– Откуда мне знать, что вам можно доверять?
Борн пожал одним плечом.
– Она тебя любит. Мы не причинили бы тебе вреда, даже если бы захотели. – Слова прервала какофония криков с улицы, сердце Дункана забилось в такт с долетавшими звуками.
"Она тебя любит".
– Вы все плохо с ней обошлись. Ужасно, – обвинил их Дункан. – Вы позволили ей вести эту жизнь.
Темпл улыбнулся.
– Если ты считаешь, что мы можем позволить, чтобы с ней что-то случилось, то ты скудоумен. – Он указал подбородком на дверь. – Кабинет Чейза вон за той дверью.
Взгляд Дункана задержался на двери. Если это ловушка, так тому и быть. Он сам довёл основателей до белого каления, заставив начать действовать. Он предложил награду, отправив к их порогу половину Лондона, чтобы выкурить неуловимого владельца казино.
Дункан смело столкнётся с опасностью лицом к лицу.
Он пересёк комнату и распахнул дверь, за которой скрывалась длинная лестница, уходящая в темноту. Позади него плечом к плечу стояли трое мужчин, которые являлись публичными лицами казино и наблюдали за Дунканом. Когда он закрыл за собой дверь, отгородившись ею от владельцев, ему пришло в голову, что среди них не хватает женщины, которая величественно царила в игорном зале. Четвёртого партнёра.
Эта мысль не переставала крутиться у него в голове. Она была их четвёртым партнёром.
Четвёртым партнёром.
Он поднимался по лестнице, ускоряя шаг по мере того, как снова и снова прокручивал в голове события последних шести лет... все упоминания о Чейзе, все послания, которые от его имени передавала прекрасная, блистательная Анна, отвергнутая обществом аристократка, прятавшаяся у всех виду. Она так много знала об этом месте, о его членах.
Она была их четвёртым партнёром.
Дверь в конце лестницы открывалась в уже знакомый ему коридор, на противоположной стене красовалась огромная картина маслом, которую он уже видел раньше. Фемида и Немезида. Справедливость и Месть.
Когда они оказались здесь в предыдущий раз, Дункан спросил у Джорджианы, кто же она из них двоих?