– Я думаю, что выбираю самый простой путь, любовь моя. Я хочу, чтобы тебе было легко идти по жизни, – проговорила Джорджиана.
Кэролайн закатила глаза.
– Прости меня, мама, но, по-моему, это звучит ужасно скучно.
Лэнгли рассмеялся.
– Простите, – извинился он, когда мать и дочь на него посмотрели, – но она права. Звучит, и правда, ужасно скучно.
Бог свидетель, они были правы.
И всё же.
– Но если ты влюбишься в аристократа, тогда ты точно будешь нуждаться в респектабельности, которую может обеспечить только титул.
– Если я влюблюсь в аристократа, разве не он сам обеспечит меня необходимым титулом? – Устами младенца глаголет истина.
Джорджиана встретила серьёзный взгляд дочери.
– Откуда ты у меня такая умная?
Кэролайн улыбнулась.
– От тебя. – Она подняла стопку карточек, которые принесли с утренними цветами. – Ты хочешь выйти замуж за кого-нибудь из этих мужчин?
Джорджиана покачала головой.
– Нет.
Кэролайн кивнула в сторону Лэнгли.
– А за него хочешь? Прошу прощения, милорд.
Он отмахнулся от этих слов.
– Я получаю безмерное удовольствие. – Виконт повернулся к Джорджиане. – Хотите выйти за меня замуж?
Джорджиана рассмеялась.
– Нет. Мне очень жаль, милорд.
Он пожал плечами.
– Я не принимаю это на свой счёт. Я ведь тоже не особо хочу на вас жениться.
– Мама, – тихо спросила Кэролайн. – Есть кто-то, за кого ты хочешь выйти замуж?
Конечно, есть. В доме на другом конце Лондона жил мужчина, за которого она отчаянно хотела выйти замуж. Которого безумно любила.
Джорджиана подумала о карикатуре, о стоящем на коленях Дункане, у которого торчало из кармана её пёрышко. У Джорджианы перехватило дыхание.
– Да, – тихо призналась она. – Есть мужчина, за которого я очень хочу выйти замуж.
– А он сделает тебя счастливой?
Джорджиана кивнула.
– Сделает. Я в этом просто уверена.
На лице Кэролайн вновь появилась улыбка.
– Тебе не кажется, что ты должна подать пример дочери? И стать счастливой?
Джорджиана решила, что это очень хорошая идея.
Похоже, девятилетние дети были очень разумными.
С тех пор, как Дункан оставил Джорджиану, он провёл столько времени в бассейне, что, наверное, уже переплыл целый океан.
Дункан постоянно думал о том, чтобы пойти к ней, выкрасть из постели и раствориться в ночи. Когда ему хотелось посадить Джорджиану под замок и держать взаперти, пока она не поймёт, насколько её план дурацкий, заниматься с ней любовью, пока она не осознает, что Дункан - тот самый мужчина, за которого она должна выйти замуж, и пошли к чёрту все приличия, скандалы и проклятые аристократы, он отправлялся плавать.
До встречи с Джорджианой он находил здесь утешение и получал огромное удовольствие, теперь же они были потеряны для него навсегда. Теперь каждый дюйм бассейна напоминал ему о ней, о том, как она гордо предстала перед ним во всей красе в ту ночь. Проходя по периметру, он представлял, как она стоит у камина; проплывая круг и касаясь бортика, он представлял, как её ноги болтаются в воде; заворачиваясь в полотенце и направляясь в спальню, он чувствовал прикосновение её мягкой соблазнительной кожи; поднимая глаза к стеклянному куполу, он видел её улыбку.
И повсюду он чувствовал, как ему её не хватает.
Он коснулся бортика бассейна, развернулся и поплыл в другую сторону.
В течение двух дней он, не переставая, плавал, надеясь измотать себя и не думать о ней. Он останавливался лишь для того, чтобы поесть и поспать, но, когда закрывал глаза, видел только Джорджиану. Одну её.
Постоянно.
Господи.
Дюжину раз он порывался пойти к ней, но не знал, что сказать. Сотни раз он сочинял маленькие речи, придумывал красивые слова, чтобы убедить её в том, что она не права. Что она должна выбрать его, а весь остальной мир может идти к чертям.
Дункан тысячу раз пожалел, что не дал ей возможности признаться ему в любви. Он должен был позволить ей произнести эти слова.
Он мог бы найти в них покой.
Мог бы найти.
Но, скорее всего, он проигрывал бы их у себя в голове снова и снова, пока не возненавидел.
Так что, возможно, это и к лучшему.
Он продолжал рассекать воду, пока его плечи не начали болеть. Закрыв глаза, он на ощупь дотронулся до бортика и решил, что пора заканчивать плавать в надежде, что этого должно хватить. Дункан откинул голову назад и в последний раз ощутил, как вода струится по его лицу и волосам, прежде чем выйти из бассейна.
Он открыл глаза и увидел в футе от себя пару коричневых сапог. С бешено грохочущим сердцем в груди Дункан поднял взгляд.