Хотя Темпл и носил титул герцога, его репутация в лучшем случае считалась запятнанной, чего совсем не скажешь о репутации её брата. Саймон славился в обществе своей безупречностью. Один танец с герцогиней Ламонт был способен восстановить не только её честное имя, но и всего герцогства Темпла.
– Твоя репутация способна принести мне больше вреда, чем пользы.
– Ерунда. Все любят герцогов. Нас не так уж и много, а дарёному коню в зубы не смотрят. – Он ухмыльнулся и протянул ей руку. – Не хотите ли потанцевать, леди Джорджиана?
Она застыла.
– Ты, должно быть, шутишь.
Ухмылка превратилась в широкую улыбку, его чёрные глаза заискрились юмором.
– Мне бы и в голову не пришло шутить насчёт твоего искупления грехов.
Она посмотрела на него, сощурив глаза.
– Я ведь могу и отомстить.
Он наклонился к ней.
– Такие женщины, как ты, не отказывают герцогам, Анна.
– Не называй меня так.
– Женщиной?
Она раздражённо приняла его руку.
– Надо было позволить тебе умереть на ринге.
В течение многих лет Темпл почти каждую ночь устраивал бои с посетителями "Падшего ангела". У должников перед клубом был один способ отыграться – победить непобедимого Темпла на ринге. Травма и женитьба заставили его бросить бокс.
– Ты говоришь это не всерьёз. – Темпл вытащил её из укромного уголка. – Улыбайся.
Она подчинилась, чувствуя себя полной идиоткой.
– Очень даже всерьёз.
Он занял танцевальную позицию.
– Нет, но поскольку ты боишься этого мира и того, что собираешься сделать, я не буду дальше развивать тему.
Она напряглась.
– И вовсе я не боюсь.
Он бросил на неё быстрый взгляд.
– Конечно, боишься. Думаешь, я этого не понимаю? И Борн тоже? И Кросс? – добавил Темпл, имея в виду двух других владельцев игорного клуба. – Нам всем пришлось выползать из грязи и выходить на свет. Нам всем пришлось требовать признания у этого мира.
– Мужчинам проще. – Слова сорвались с её губ прежде, чем она смогла их остановить. На его лице отразилось удивление, и Джорджиана поняла, что ненароком с ним согласилась. – Чёрт.
– Тебе придётся придержать язычок, если хочешь заставить людей поверить, что случившийся с тобой скандал - результат трагического стечения обстоятельств, – понизив голос, проговорил он.
– Я прекрасно справлялась со своей задачей до твоего появления.
– Ты пряталась в углу.
– Я не пряталась.
– Тогда что ты делала?
– Выжидала.
– Когда собравшаяся знать принесёт тебе официальное извинение?
– Скорее, когда они скончаются от чумы, – проворчала она.
Он усмехнулся.
– Если бы всё зависело от наших желаний. – Темпл закружил её в танце, и от зажжённых свечей по всему периметру бального зала у Джорджианы зарябило в глазах. – Прибыл Лэнгли.
Виконт вошёл в зал минут пять назад. Она сразу его заметила.
– Я видела.
– Ты же не стремишься к настоящему браку, – сказал Темпл.
– Нет.
– Тогда почему бы тебе не заняться тем, что у тебя получается лучше всего?
Её взгляд метнулся к красивому мужчине в другом конце зала, которого она выбрала себе в мужья.
– Думаешь, шантаж - лучший способ заполучить супруга?
Темпл улыбнулся.
– Меня шантажировали в преддверии того, как я нашёл себе жену.
– Да, но я полагаю, не все мужчины мазохисты, Темпл. Ты сам говорил, что я должна выйти замуж. Ты, Борн и Кросс, – добавила она, перечисляя своих деловых партнёров. – Не говоря уже о моём брате.
– Ах да, я слышал, что герцог Лейтон обеспечил тебя огромным приданым. Но что насчёт любви?
– Любви?
Ей с трудом удалось произнести это слово без презрения.
– Ты, наверняка, о ней слышала. И о сонетах, стихах и вечном счастье?
– Слышала, – сказала она. – Но поскольку мы обсуждаем брак в лучшем случае ради удобства, а в худшем ради облегчения долгового бремени, я не думаю, что отсутствие любви имеет значение. И кроме того, это дурацкая затея.
Он долгое время не сводил с неё глаз.
– Тогда вокруг тебя одни дураки.
Она бросила на него резкий взгляд.
– Вам всем любовь вскружила голову. И посмотри, что из-за этого вышло.
Темпл приподнял тёмные брови.
– Что? Мы женились? Родили детей? Обрели счастье?
Джорджиана вздохнула. Они поднимали эту тему сотни раз. Тысячу. Её партнёры настолько удачно женились, что навязывали свои взгляды всем окружающим. Но они не знали, что идиллия семейной жизни Джорджиану не интересовала. Она отогнала эту мысль и солгала: