– Я же сказал. Люблю плавать.
Он этого не говорил. Он сказал, что ему нравится быть чистым.
– Плавать можно и в другом месте.
– В бассейне лучше всего плавать по ночам, – сказал он, проигнорировав её замечание. – Когда вокруг нет ничего, кроме воды и звёзд. Большую часть времени я не зажигаю лампы.
– И плывёшь, опираясь на чувства, – сказала она.
Он провёл ладонью по руке Джорджианы, взяв её ладонь в свою.
– Чувства сильно недооценивают. – Он притянул её к себе и обнял одной рукой за талию. Дункан страстно поцеловал Джорджиану, и то ли от высокой температуры в помещении, то ли от ласки она потеряла способность ясно мыслить.
Конечно, всё дело было в ласке.
Он отстранился.
– Умеешь?
Ей потребовалось некоторое время, чтобы понять, о чём спрашивал Дункан.
– Да.
Он долго смотрел на неё, словно прикидывая ответ на свой неизбежный вопрос. Раздумывая, стоит ли рисковать, вдруг она ему откажет.
Как будто она могла ему отказать.
– Не хотите ли поплавать, миледи?
Как же искушало это многообещающее почётное обращение. Как сильно заставляло желать стать его леди, хотя бы на сегодня, на одну ночь.
Гораздо больше, чем следовало.
– Вечер принял совершенно неожиданный поворот, – сказала она.
– Для меня тоже. – Он быстро и грубо её поцеловал. – Снимай этот чёртов парик.
Её руки принялись выполнять его просьбу. Дункан отошёл к стене из каминов, опустился на корточки и начал разжигать огонь. Джорджиана подсчитала, что ему потребуется несколько минут, чтобы затопить все шесть, поэтому она села и начала снимать туфли, чулки, панталоны, аккуратно складывая их в стороне, пока на ней не осталось только платье.
Наряд был из гардероба Анны, а не Джорджианы, поэтому для того, чтобы его снять, ей не требовалась помощь горничной. В нём присутствовали скрытые крючки, завязки и внутренний корсет, всё для удобного ношения.
Хотя Джорджиана сомневалась, что портниха, совершившая подвиг в модной инженерии, сшив подобный наряд, могла представить себе этот конкретный момент, когда платье вот-вот окажется на краю бассейна.
Если всё пойдёт по плану.
Дункан отвернулся от последнего камина и бросил на неё взгляд через весь бассейн. Джорджиана встала, наблюдая, как он идёт обратно, хищно глядя на неё. Она посмотрела на его босые ноги и поняла, что он воспользовался моментом и снял сапоги, пока разжигал огонь. По дороге Дункан скинул пиджак и отбросил его в сторону, развязал шейный платок, распутав длинный отрез материи, и кинул его на пол. Дункан не сводил с неё глаз, отчего Джорджиана чувствовала себя добычей.
Хотя жертвы обычно не мечтают быть пойманными.
Вытаскивая рубашку из брюк, он подошёл к ней. Джорджиана удивилась его непринуждённости.
– Ты когда-нибудь принимал здесь гостей? – не удержавшись, спросила она, безумно жалея, что не может забрать свои слова обратно.
Сегодня это не имело значение. Их отношения не навсегда. Только на короткое время.
Так что её не должно волновать, принимал ли он других женщин в этом великолепном, экстравагантном помещении.
– Нет, – ответил он. Джорджиана испытала невероятное удовольствие от его слов.
Затем он снял рубашку, стянув её через голову и обнажил рельефный мускулистый торс. У Джорджианы пересохло во рту. Ни один мужчина, за исключением классических скульптурных статуй, просто не должен выглядеть подобным образом. Ни один мужчина, за исключением классических скульптурных статуй, так и не выглядел.
В голове снова вспыхнул образ Посейдона, который она попыталась отогнать.
Но взгляд не отвела.
И тут он потянулся к брюкам. Его пальцы начали расстёгивать пуговицы, и Джорджиана сдалась. Её взгляд переместился на его лицо, Дункан смотрел на неё так, будто мог читать мысли. Как будто знал, что она мысленно сравнила его с Посейдоном.
Невыносимый человек.
– На тебе слишком много одежды.
Джорджиана усилием воли прогнала смущение. Она ведь сама на это согласилась. Согласилась провести с ним ночь. И сегодня пребывала в образе Анны, опытной женщины во всех отношениях.
И неважно, что последнее утверждение немного не соответствовало действительности.
Ну, хорошо. Абсолютно не соответствовало действительности.
Платье подчёркивало её искушённость. Ведь одежда решала многое? Хотя в случае с Дунканом Уэстом одежда, похоже, сослужила ему плохую службу, ну да ладно.
Она сделала глубокий вдох, набираясь храбрости.
И сбросила платье, полностью обнажившись.
Позже, не во власти смущения, она смеялась, вспоминая его вид. Дункана потрясло до глубины души то, что Джорджиана смогла раздеться без посторонней помощи, он выглядел так, словно его очень сильно и очень больно ударили по голове.