– Чёрт возьми, Джорджиана, я хочу, чтобы ты выбралась из-под его влияния.
Несмотря на то, что она построила империю на лжи, Джорджиана начинала ненавидеть то враньё, которое ей приходилось говорить, чтобы защитить своё творение. Защитить себя. И "Падшего ангела".
И в особенности Кэролайн.
Она покачала головой.
– Я же сказала, мои договорённости с Чейзом... теперь поменялись.
– А как же наши договорённости? Между мной и тобой?
Её взгляд метнулся к бассейну.
– И наши тоже.
– Каким образом?
Она не ожидала, что возжелает его так сильно. Что проникнется к Дункану чувствами.
– Всё стало сложнее.
Он безрадостно рассмеялся.
– Это точно.
Дункан отошёл в сторону. Джорджиана смотрела ему вслед, не в силах оторвать взгляд от его красивого тела, которое казалось золотистым в свете огня от низко обёрнутого вокруг бёдер полотенца.
Наконец, Дункан повернулся и запустил пальцы в свои прекрасные волосы.
– А если я заплачу? За твой городской дом? Оплачу все твои расходы? Господи, скажи мне, что, чёрт возьми, у него на тебя есть? Я могу помочь. Могу сделать Кэролайн любимицей общества, могу дать тебе жизнь, которую ты хочешь.
Очень заманчивое предложение. Оно не шло в сравнение с выигрышем в десяток тысяч фунтов на рулетке, со ставкой в сто тысяч фунтов против Темпла на ринге. Оно было прекрасно. И ей ничего так сильно не хотелось, как его принять.
– Позволь помочь тебе начать новую жизнь. Без него.
Если бы она была другой женщиной, не отягощённой множеством тайн, то с радостью бы согласилась.
Если бы она была просто леди Джорджианой Пирсон, то бросилась бы в его объятия и позволила о себе позаботиться. Позволила бы исправить все её ошибки. Она бы приняла его помощь и построила новую жизнь. Стала бы новым человеком.
Чёрт возьми, Джорджиана могла бы даже начать умолять его на ней жениться в надежде, что проживёт остаток дней в счастье, которое ей было обещано ещё давным-давно.
Но все те обещания оказались фикцией. И она больше не была той женщиной.
Теперь она - Чейз.
Та жизнь, которую она построила, выбор, который сделала, путь, который выбрала... не вели к Дункану. И ей нужно разубедить их обоих в любых заблуждениях на этот счёт.
Она встретилась с ним взглядом.
– У тебя нет титула. – Он открыл рот, чтобы ответить, но Джорджиана не дала ему заговорить. – Титул, Дункан. Это всё, что имеет значение.
Во взгляде его прекрасных глаз мимолётно отразились вся правда, печаль и разочарование, которые чувствовала сама Джорджиана. Но быстро исчезли. На смену им пришла спокойная сдержанность.
– Тогда, миледи, вам повезло, что Чейз за всё заплатил. Мои газеты в твоём распоряжении. Скоро ты получишь свой титул.
Ей захотелось прикоснуться к нему. Умолять выполнить их уговор. Она хотела получить свои две недели. Возможно, двух недель будет достаточно, чтобы прожить оставшуюся жизнь без Дункана.
– А как же сегодняшняя ночь? – не удержавшись, спросила Джорджиана.
Как же его ласки? Обещания?
Как же контроль над ситуацией?
Оказалось, он действительно взял на себя все бразды правления.
– Одевайся, – сказал Дункан. Вечер окочен. Он прогонял её. Уже отвернувшись, он направился к двери. – Одевайся и уходи.
Глава 14
Любимица сезона этого года продолжает завоёвывать поклонников с помощью обаяния и безупречной красоты. Леди была замечена у модистки. На неделе она покупала платья из безукоризненного бледного шёлка с идеальными высокими воротничками. Сама скромность...
✵ ✵ ✵
С нескрываемым ликованием мы сообщаем, что лорд и леди Н приехали в город на время сезона. Неожиданная перемена для пары, которая очень редко покидает свой загородный дом. Леди заметили в магазинах на Бонд-стрит, предположительно, она покупала одежду для новорождённых. Может быть, зима подарит лорду Н долгожданного сына после целого выводка дочерей?
"Новости Лондона".
2 мая 1833 год.
На следующее утро в половине десятого утра Дункан вручил свою визитную карточку дворецкому в Тремли-Хаусе, но тот ответил, что графа нет дома.
К несчастью, дворецкий был не в курсе, что Дункан Уэст сыт по горло прогонявшими его аристократами.
– Граф дома, – сказал он.
– Прошу прощения, сэр, – ответил дворецкий, пытаясь закрыть дверь.
Дункан поставил ногу на порог, не дав себя прогнать.
– Странно, ведь в вашем голосе совсем не слышно сожаления. – Он положил руку на дверь и решительно её толкнул. – Я буду стоять здесь весь день. Видите ли, у меня нет репутации, которую нужно поддерживать.
Дворецкий решил, что лучше впустить Дункана внутрь, чем затевать спор в дверном проеме, где любой, кто прогуливается по Мейфэру, может их увидеть. Он распахнул дверь.