Брайан не так уж много рассказывал мне о своей сестре; он вообще почти никогда не говорил о ней. Прошло больше года, прежде чем он наконец сказал мне, что в шестнадцать лет она пережила настоящий ад. Брайан не любил говорить о произошедшем, и ни разу не упомянул слово «изнасилование».
После постоянных предупреждений Брайана, я немного забеспокоился о наших новых условиях жизни, но не так сильно, как Брайан. Конечно, мы должны были бы прекратить устраивать вечеринки в нашей квартире, по крайней мере, с девушками и выпивкой. Они все еще могут быть. Вместо этого нам придется устраивать все у Кевина и Билла.
Звук въезжающей на улицу машины привлек мое внимание. Примерно в девяти метрах от нас остановился черный джип, и из него вышел мужчина лет сорока пяти. Он подошел к Брайану и обнял его, но не это привлекло мое внимание.
Сестра Брайана распахнула дверцу и вылезла из машины, прижимая к груди сумочку. Услышав, как Брайан говорит о ней, я ожидал, что она будет оболочкой, тенью, кем-то, кого ты не замечаешь. Я никогда не представлял себе ее такой красивой. У нее были длинные, волнистые, карамельно-каштановые волосы и бледная кожа, и она была примерно на голову ниже меня. Ее тело скрывалось под огромной толстовкой с капюшоном, а на ногах были мешковатые джинсы буткат. Самыми поразительными в ней были ее глаза. Огромные, карие глаза. Она была похожа на оленя, испуганного, пугливого, готового бежать при малейшем признаке опасности.
Я не мог точно объяснить это, но тогда я почувствовал необходимость защитить. Я хотел уберечь ее. Она не искала наших взглядов. Вместо этого она взяла с заднего сиденья переноску и наконец направилась к нам.
Эмбер
Я остановилась в нескольких метрах от папы, Брайана и Закари, не зная, что сказать или сделать, чтобы это было менее неловким. Папа нервно переступил с ноги на ногу, провел рукой по лысине и перевел взгляд с Брайана на меня. Я встретилась взглядом с Брайаном и заставила себя улыбнуться. Возможно, эта улыбка была бы настоящей, если бы они с папой не следили за мной и не ждали, что я вот-вот рухну к их ногам.
После нескольких ударов сердца Брайан, наконец, слегка улыбнулся мне, но не попытался придвинуться ближе или даже обнять меня. И его улыбка не была той улыбкой, которую я помнила, когда была маленькой или даже четыре года назад. Теперь, когда он был рядом со мной, выражение его лица было почти хмурым.
Прошло уже два месяца с тех пор, как я видела его в последний раз. Он резко сократил свой летний визит и вместо этого провел три недели в Мексике с парой друзей. Одним из них был его друг Закари, и я рискнула бросить на него быстрый взгляд. Он стоял позади моего отца и Брайана, но смотрел на меня поверх их голов. Осторожность и беспокойство, которые я обычно видела на лицах окружающих меня людей, отсутствовали в его глазах. Он улыбнулся в ответ на мой пристальный взгляд, и я быстро отвернулась. Смущение поползло у меня под кожей от невозможности сделать что-то настолько простое, как встретиться с ним взглядом. Неловкость усилилась, и я крепче ухватилась за ручку кошачьей переноски.
— Рада снова увидеть тебя, Брайан, — сказала я, наконец, но тут же съежилась от того, как официально это прозвучало, будто мы были дальними знакомыми, а не братом с сестрой.
Выражение его лица почти заставило меня прослезиться. Он выглядел обиженным и разочарованным. Может, он надеялся, что я изменилась за последние пару месяцев, что мы наконец-то снова будем близки.
— Да, я тоже рад тебя видеть, Эм, — пробормотал он, глядя куда угодно, только не на мое лицо.
Больно было видеть его, его разочарование. Было гораздо болезненнее, чем я думала. Возможно, приезд сюда был ошибкой. Было еще не поздно. Я могла развернуться, сесть обратно в машину и попросить папу отвезти меня домой. Могла бы продолжать прятаться, продолжать ненавидеть каждый свой вздох. Могла бы прожить свою крошечную, одинокую оболочку жизни, пока она не раздавит меня.
Чувство страха поселилось в моей груди, угрожая задушить. Все глаза были устремлены на меня, наблюдая, ожидая, беспокоясь. Я не могу сейчас уйти. Не могла так поступить с Брайаном и папой.
— Итак, — прервал папа мои мысли и неловкое молчание, нервно почесывая затылок.
Несколько недель назад он наконец признал, что его лысина достигла размеров блюдца, и побрил голову. Очевидно, он еще не привык к этому.
— Возможно, нам стоит зайти внутрь?
— Да, конечно. Хорошая идея, — охотно согласился Брайан.