Ох, Кей… мой лорд… какой же ты… но почему ты ушел сейчас? Ведь все было хорошо, правда же?.. Я знаю, тебе понравилось.
– Просыпаться будем? – с нежной насмешкой спросил меня Бонни, едва наверху хлопнула дверь ванной комнаты.
– Будем, – вздохнула я, откладывая невесть откуда взявшиеся сомнения подальше.
– Идем наверх, mia dolce, – сказал он, ссаживая меня с колен.
– А… – я дотронулась до галстука, закрывающего мои глаза: стоять в туфлях на шпильках, ничего не видя, было чертовски сложно. – Пожалуйста.
– Одно лишь «пожалуйста»? – в его тоне сквозил смех, а в его прикосновениях – нежность.
– Два «пожалуйста»? – я невольно улыбнулась, прижалась всем телом и наощупь нашла его губы своими.
Бонни ответил на мой поцелуй с крышесносной нежностью, погладил по спине, и я даже на миг поверила, что меня сейчас возьмут на ручки и отнесут… Ага. Щаз! Вместо этого он снял с моих глаз повязку, легко шлепнул по заднице и развернул к лестнице.
– Душ, mia dolce, и ужин.
Я лишь вздохнула: ужин так ужин. А вот про туфли речи не было! Так что я сбросила их под тихое хмыканье Бонни, и в ванную шла уже босиком. И в обнимку с Бонни, да. Позаботиться о леди – это значит не дать ей свалиться на ровном месте, потому что ноги не держат. Ну и потереть спинку, конечно же. Есть в том, чтобы купаться вместе с Бонни и не заниматься любовью, что-то сюрреалистическое и прекрасное. Примерно как идти по торговым улицам Парижа, мимо витрин дорогущих бутиков, и ничего не покупать – не потому что денег нет, а потому что все уже есть, даже то, что пока не выставлено в витринах.
10
– Ты хочешь продолжить? – спросил Бонни, заворачивая меня в махровую простыню.
– Наверное, хочу. Это так странно… в смысле… – меня кольнуло страхом при воспоминании о прогулке на четвереньках над пропастью, – я не думала, что будет так…
– Трудно довериться?
– Ага, – я смущенно пожала плечами. – Снизу все выглядит несколько иначе. Ты… ну… не знаю, почему я так испугалась.
Бонни тоже пожал плечами.
– Слишком острые ощущения? Или ты просто не привыкла к такому Кею.
Я невольно вздрогнула и облизнула губы, вспомнив властный голос, пригибающий к земле и отдающийся во всем теле дрожью, и прижалась к Бонни.
– Кею нравится причинять боль… – шепнула я. – Кажется, я только сегодня это поняла… ну… что ему это нравится не только для тебя, понимаешь? А ему самому, вообще…
Не знаю, как Бонни умудрился не заржать. Ему хотелось, стопроцентно хотелось. Британские ученые сделали открытие века! Доминанту нравится властвовать и причинять боль, кто бы мог подумать. В общем, вместо того чтобы ржать, Бонни нежно-нежно поцеловал меня в висок и спросил:
– Ты имеешь в виду, делать это с тобой?
Чуть подумав, я кивнула.
– Он всегда был такой ласковый… – сказала я и тут же поняла, что безбожно вру. – То есть не всегда, а… ну… он разный, конечно…
– Роза, mia dolce, – Бонни поднял мою голову за подбородок и недоверчиво улыбнулся. – То есть то, что это нравится мне, тебя не смущает совсем?
И чтобы напомнить, что именно ему нравится, легко дотронулся до моего ноющего соска.
Я смущенно залилась жаром, подтянула полотенце выше и зависла. Ведь он прав, черт возьми! Бонни в роли верхнего для меня воспринимается легко и естественно. Почему-то я парюсь только на тему Кея, хотя с ним вдвоем мы уже играли в подчинение, просто в другом антураже и несколько мягче. И мне это нравилось до полного улета! Один наш поход в парижскую Гранд Опера и антракт без белья и с шариками внутри чего стоил! И чего я парюсь, кто бы мне сказал?
Ладно. Со своими тараканами я разберусь, мне самой любопытно. А насчет Бонни…
– Не-а, не смущает.
– И ты не испугаешься боли? – в его голосе прорезалось нешуточное возбуждение, ноздри затрепетали.
А мне безумно захотелось узнать, что же его заводит прямо сейчас? И чего еще я не знаю об этом мужчине?
– Сделай то, что ты хочешь, – так же низко и хрипловато, как во время наших свиданий в «Тихой гавани», сказала я и склонила голову.
– Ты не представляешь, как вы с Кеем похожи, – хмыкнул Бонни, снимая с меня купальную шапочку и распуская волосы по плечам. – Как две динамитные шашки.
Я возмущенно фыркнула.
– Вовсе я не!.. – и осеклась, когда Бонни засмеялся.
И тоже засмеялась. Тоже мне, саба! Покорность и почтительность сотого левела!
– У меня получится. Ты же меня научишь, правда? Ну, Бонни!
– Ну… – Бонни критически меня осмотрел, а потом подмигнул. – Кею понравится.