– Ты забыла добавить «мой лорд».
– Мой лорд, – повторила я, прямо глядя ему в глаза.
– О да. Кею понравится.
– А тебе?
– Мне уже нравится. Колючка. Идем, сабе не годится заставлять милорда ждать.
– Что, прямо так?
– Ну, нет. Чулки обязательны. И кое-что еще.
11
Кое-чем еще оказалось платье. Короткое, полупрозрачное, провокационное донельзя. Без белья. Зато с украшениями – под платьем. Я сначала не поняла, что такое мне протягивает Бонни вместе с шариками: длинная серебристая фиговина с блестящими висюльками. Немного похоже на двузубую шпильку, но…
– Это заколка? – спросила я, и по мелькнувшему в его глазах смеху поняла свою ошибку.
– Зажим… ох, Роза, ты иногда такой невинный цветочек!
Я только фыркнула в ответ. Не такой уж невинный! Просто… ну не интересовалась я штучками для нижних-девушек, да и вообще арсенал для игр мне доставался готовеньким. Раз мужчины в этом разбираются лучше, не вижу смысл лезть. А эта штука… зажим… то есть я уже догадалась, для чего именно, но как-то…
– А это обязательно?
– Да.
Когда Бонни говорит со мной в таком тоне – это полный слом шаблона. Больший слом, чем когда он орал на меня, называя бешеной сукой. К скандальному Бонни я давно привыкла, несколько месяцев совместных репетиций не прошли даром. А вот так, с непререкаемой уверенностью в моем подчинении… Я думала, так только Кей умеет.
– Ладно, – вздохнула я, протягивая руку за шариками и зажимом. – Но я не умею это… э… надевать.
– Зато я умею. Для начала оближи.
Он вложил в мою ладонь шарик. Сначала один. А сам сел на стул и притянул меня к себе, так что его колени оказались между моих раздвинутых ног. И смотрел, как я облизываю шарик и заталкиваю внутрь себя.
А я смотрела на него. На смуглую шею в расстегнутом воротничке белой рубашки, на трепещущие крылья носа, чуть прищуренные глаза, хищную полуулыбку. Небрежную игру длинных ухоженных пальцев – со вторым шариком и зажимом. Смотрела, и понимала: мне это чертовски нравится! То, что он дразнит меня. Смущает. Наслаждается моим послушанием. То, что я стою перед ним, одетым, в одних чулках, и ласкаю себя по его приказу.
Второй шарик он тоже дал мне облизать, а вот вложил – сам. А потом прошелся пальцами между моих ног, потянул мгновенно увлажнившиеся складочки вниз и надел зажим. Это было настолько горячо и непристойно, – особенно мысль, что он сейчас готовит меня для Кея, – что мне стоило большого труда не стонать в голос. И еще ощущения… как будто Бонни продолжает меня ласкать, сжимает жесткими пальцами – сильно, до боли, и между ног наливается жаром и пульсирует. И при каждом движении чертовски остро ощущается посторонний предмет в самом интимном месте, не позволяя возбуждению ослабнуть.
Но насколько непристойно это выглядит, я поняла, лишь когда Бонни поставил меня перед зеркалом и велел:
– Посмотри, как ты красива.
Красива?.. Вот эта развратная девица с торчащими сосками, припухшими губами, раскрасневшаяся и встрепанная, голая, без косметики, но с розовыми следами флоггера на бедрах – красива? У мужчин какое-то совсем другое представление о женской красоте.
Прижавшись ко мне сзади, Бонни накрыл мой лобок рукой и коснулся кончиками пальцев зажатого металлом клитора. Я задохнулась от болезненно-острого удовольствия, закрыла глаза…
– Mia dolce, смотри на себя, – приказал он и провел пальцем с нажимом.
Я вскрикнула и распахнула глаза. На этот раз боль была сильнее, и как-то особенно ярко ощущалась шершавость кожи на подушечках пальцев. И… я не могла ослушаться.
Опустив взгляд, я залилась жаром вся. Сама удивилась – вроде бы ничего особенного, уж точно картина ничуть не более непристойная, чем Бонни с ромашкой между ягодиц. Просто блестящие висюльки, привлекающие внимание к зажатым между двумя серебристыми полосками нижним губам – гладким, темно-розовым от прилива крови, набухшим. Черт… вот в таком виде – идти к Кею? Ужинать, сидя на этом?! Три раза черт!
Пока я пыталась смириться с этой мыслью, Бонни достал что-то из шкафчика, поднял мои волосы – и надел на меня колье-ошейник. Черная мягкая кожа, серебряные заклепки и пряжка. Поцеловал шею сзади, над ошейником, огладил мои плечи и шепнул:
– Ты прекрасна.
– Тебе правда нравится, Бонни?.. – почему-то мне безумно хотелось услышать его похвалу еще.
– Сегодня – мой лорд и никак иначе, детка, – от его голоса меня пробрала дрожь, словно я правда вдруг оказалась в полной его власти. – Да, ты мне нравишься такой. Очень нравишься.