А потом – наша первая серьезная ссора с Кобылевским.
«Ты вела себя как шлюха! Какой надо быть идиоткой, чтобы решить, что ты интересуешь лорда Говарда больше, чем на одноразовый секс! Ты позоришь меня и позоришься сама, вертя задницей перед его миллионами! Пойми же, наконец, никому не нужна женщина, раздвигающая ноги по первому намеку, и тем более – такое бревно, как ты! Как меня вообще угораздило жениться на тебе! Права была мама…»
Что, если мама Кея тоже была права? Я – совсем не леди. Даже близко не леди. И я не понимаю, почему Кей до сих пор носит меня на руках, почему прижимает к себе так бережно, словно я – сокровище.
17
Кей ждал меня в постели, полусидя, с двумя бокалами коктейля в руках. Моего любимого: натуральный йогурт, маринованный огурчик, травы и соль. Кто бы мне раньше сказал, что это может быть вкусно! Но чего только не едят беременные женщины. И голодные мужчины, за компанию.
Я забралась к нему, прижалась и первым делом занялась коктейлем. Интересно, ночной дожор – это теперь на весь срок? Так я скоро превращусь в бочечку на ножках. Но даже картинка шарообразного совершенства не испортила мне аппетит. Да и вообще после еды как-то все стало проще. Вот же я примитивное существо!
Отставив оба бокала на тумбочку у кровати, я полезла в серединку – между Кеем и крепко спящим Бонни. Мое законное место. И меня тут же обняли, причем оба. Бонни даже пробормотал что-то нежное по-итальянски, не просыпаясь.
– Так чего же ты боишься, Роуз?
Надеялась ли я, что Кей забудет о нашем разговоре? Да. Рассчитывала ли на это? Нет. У него память на зависть всем слонам Индии, он забывает только то, что считает нужным забыть. И то – временно, пока не понадобится.
Глубоко вдохнув, как перед прыжком в воду, я ответила. Правду.
– Разочаровать тебя. Потерять тебя. Я стараюсь вести себя как леди, но у меня не получается. Сегодня... – я зажмурилась, – я вела себя как шлюха. Женщина не должна получать удовольствие от такого. Позволять делать с собой это.
– Кому должна, малышка? – он обнял меня крепче.
Я зависла. Кому?.. Не знаю. Всем? Своему мужу? Себе самой? Но мне самой как-то… и мужу… а на всех по идее плевать… так кому?
– Не знаю. Просто должна, и все.
– Я не знаком с Просто, но могу дать ему в глаз, чтобы не требовал с моей жены всякой хрени. А лучше сразу оторву ему яйца. Так будет надежнее.
– Ты… ты опять смеешься!
То есть я опять боюсь, что надо мной будут смеяться. Черт, как же мы с Бонни похожи, оказывается! Тараканы прямо из одного питомника.
– Я серьезен, как никогда, Колючка. «Просто должен» я слышал большую часть своей жизни по любому поводу. Иногда это было «ты должен роду Говардов», реже – про долг настоящего лорда. И никому в голову не приходило спросить, а не должен ли я что-нибудь себе самому. Вот ты, что ты должна самой себе? Чего ты хочешь?
– Хочу? Причем тут мое хочу?
– При всем. «Должен» – это универсальная манипуляция, она же универсальная отмазка. Когда ты не знаешь, как поступить, поступай как должно. Слышала такое?
– Ну да, – я снова зависла.
– Идиотизм. Поступай разумно. Поступай, как хочется. Пошли всех на хер с их «должен» и не поступай никак, если тебе это не нужно. Твоя жизнь, живи ее для себя. Так, как ты хочешь. И не бойся в этом признаться самой себе, потому что только это – честно. Так кому и что ты должна, Роуз?
– Я в самом деле не знаю. Кобылевский говорил, что я веду себя ужасно. Как шлюха. Я не хочу, чтобы меня считали… – в горле застряли слезы, меня затрясло, в точности как во время той ссоры, и я всем телом прижалась к теплому, родному и надежному Кею.
– Кобылевского здесь нет. Ты ему что-то должна здесь и сейчас?
Я молча покачала головой. С точки зрения разума – ничего я ему не должна. И на его мнение мне начхать. Но не получается начхать. Вдруг он был прав, и я не нужна буду Кею?! Чертов Кобылевский!
– Ладно, – Кей поцеловал меня в зажмуренные глаза. – Британские ученые установили, что Кобылевскому ты ничего не должна. Тогда кому?
– Ну… – мне хотелось сказать «никому», но это было бы враньем. Я все равно чувствую, что должна. И не Кобылевскому, чихать на него, а… – Своему мужу. Тебе.
– М… ладно. И что же ты мне такое должна?
– Все. Я обещала…
– Что ты обещала, скажи мне.