– У меня было до черта отговорок, почему нельзя рискнуть. Но на самом деле мне было страшно, что ты снова откажешь. Или хуже того, согласишься, но не потому что любишь. Я решил узнать о тебе больше, выяснить – почему ты вышла замуж за Кобылевского, что тебя держит рядом с ним.
– Ну и как, узнал?
– Вы выглядели счастливой парой. Ни ссор, ни измен, всегда вместе. Я не имел права рушить твою семью.
– А по ночам мне снился ты. Я сто раз прокляла собственную трусость. Думала – вот если бы ты еще раз позвал меня, на крикет или на Марс, я бы решилась. Просто узнать, каково это, заниматься любовью с тем, кого хочешь.
– Ты хорошая актриса, моя нежная Роза.
– Ты тоже ничего так. Сколько раз мы с тобой встречались, пять?
– После неудавшегося крикета – шесть. Меня с ума сойти как заинтересовала русская культура.
– Ты приезжал в Россию… ради меня?
– Да. Я иногда позволял себе посмотреть на тебя. Проверить, чувствую ли я что-то при встрече с тобой.
– И как?
– Да. Все шесть раз – да. И ты по-прежнему была с Кобылевским.
– Ты сумасшедший. Пять лет…
– Сумасшедший, факт. Бонни надо мной ржал.
– То есть ты ему рассказал про меня?
– Не называя имен. О том, что встретил прекрасную девушку, но она замужем, любит и любима. И что я не буду рушить ее счастье ради нескольких горячих ночей.
– Почему только нескольких ночей?
– Потому что я не хотел себе признаваться в том, что люблю тебя по-настоящему. Что вообще могу кого-то любить.
– А как же Бонни?
– Настоящая мужская дружба.
– Придурки, оба.
– Кто бы спорил.
– Кей, а наша встреча в ЛА… ведь это была случайность?
– Ты сама-то в это веришь? – хмыкнул он и продолжил, не дожидаясь очевидного ответа: – Случайностью была встреча Бонни с Вайнштейном и ваш сценарий. Вообще я планировал пригласить тебя как автора книг, но упустить возможность познакомить вас не мог. Это было самое тонкое место плана – как свести тебя и Бонни таким образом, чтобы ты не сбежала от меня и вы не возненавидели друг друга.
– Ну ты и придурок, Британия, – послышался совсем не сонный голос, и до меня внезапно дошло, что сонного сопения Бонни давненько не слышно.
– Сам придурок, Сицилия.
– А сказать «хочу, чтобы ты подружился с девушкой, которую я люблю» было слабо? Или недостаточно заморочено?
Кей фыркнул, и я тоже – что-то мне не верилось, что Бонни бы вот так просто со мной подружился. Да и если бы подружился… ну… до любви там было бы очень далеко. Не ближе, чем от интеллигентной девочки Розочки до оторвы со стеком.
– Не будь занудой, Сицилия. Тебе что, не понравилось?
Бонни за моей спиной вздохнул, прижался теснее и переместил руку с моего бедра на Кея.
– Если бы я знал, что для тебя это настолько серьезно…
– Вот и хорошо, что не знал. Меньше загонялся.
– И ты бы уступил мне женщину, которую сам любишь чертов пятый год?! Ты сумасшедший придурок.
– Я бы все равно получил вас обоих, – в голосе Кея прозвучала такая привычная непререкаемая уверенность, что я… чуть не заплакала. Гормоны, это все чертовы гормоны. – Важно, не кто на ком женат, а что мы вместе. Правда же, Раша?
– Правда. Почему ты не сказал мне? Хотя бы тогда, на яхте?
Мне почему-то было так горько от несбывшейся мечты! И в то же время – я была благодарна судьбе за то, что за все наше волшебное свидание Кей так и не сказал мне всего трех слов. Ведь тогда бы я не пошла снова в «Зажигалку», и не случилось бы второй встречи Мадонны и больного ублюдка Бонни.
– Не успел. Вообще-то тогда, на яхте, я хотел тебе кое-что подарить…
Бонни за моей спиной едва заметно вздрогнул и прижался теснее, уткнулся лицом мне шею и тихо, почти неслышно повторил:
– Сумасшедший придурок, – и это тоже относилось ко встрече больного ублюдка и Мадонны, встрече, которая дала нам обоим шанс на еще одну сказку.
А Кей легко поцеловал меня в лоб и выскользнул из объятий и из постели. Покопался в своей шкатулке с запонками и прочей мелочевкой – и вернулся с чем-то в руке. Забрался обратно под одеяло, раскрыл коробочку, и в розовом ночном сиянии блеснул огромный бриллиант.
– Это было мне?.. – я спрашивала не столько о бриллианте, сколько о чем-то гораздо более важном.
– Тебе, будущей леди Говард, – мягко улыбнулся Кей и поцеловал меня в губы. – Обручальное кольцо моей пра-прабабки. Вообще-то я думал подарить его тебе на годовщину, но сегодня тоже вполне подходящий случай.
Ощущения, когда Кей надевал мне на палец кольцо, были чертовски странными и очень похожими на счастье с привкусом волшебства. Немножко горьким, немножко глупым, до невозможности прекрасным. И самым правильным финалом еще одной нашей сказки прозвучали слова Бонни, так и не выпустившего меня из тесных объятий: