А Бонни… Бонни добавил по-итальянски, что хочет засадить мне во все дырки сразу, но сначала – выпороть, чтобы горячая штучка стала еще горячее. От нереальности происходящего у меня закружилась голова, и я уже плохо понимала, что еще они говорят. Только что обсуждают, как и именно собираются меня отыметь, и все это – продолжая ощупывать меня, трахать пальцами, щипать и шлепать. Полный анриал! Словно я оказалась внутри порнофильма, и я – вовсе не я, а очень-очень плохая девчонка, которой до безумия нравится все, что с ней делают. Даже то, что Кей снова поставил меня на колени, уткнув лицом в ковер, и велел:
– Стой смирно, putta, – а потом снял ремень с моих связанных рук и заставил вытянуть вперед. И напоследок ногой раздвинул мои ноги, непристойно широко, так что я вся оказалась открыта и доступна. – Прекрасный вид, текущая сучка, – прокомментировал он, небрежно пройдясь ладонью по моим выставленным напоказ интимным местам, и увесисто шлепнул по заднице.
– Придержи ее, – приказал Кей, и я подумала, что сейчас меня наконец-то трахнут, но ошиблась.
Бонни сел на колени передо мной, подтянул к себе – так что мое лицо оказалось между его бедер, а мои руки – в его руках.
Кей же огладил меня по заднице, прошелся пальцами между половинками, лизнул – от чего я снова вскрикнула, так это было внезапно и сладко – и осторожно толкнулся внутрь чем-то холодным и скользким. И большим. Насколько большим, я поняла, лишь когда медленно входящее «это» растянуло меня сильнее, чем его три пальца.
Я протестующе застонала, чувствуя, что все, больше во мне не поместится.
– Потерпи, сладкая, – остановившись, Кей снова погладил меня по спине и заднице, обвел пальцем растянутые мышцы, поцеловал ямочку на ягодице. – Сладкая, красивая putta.
Красивая?!. Черт, зачем он это сказал? Я же немедленно «увидела» себя со стороны, и меня тут же обожгла волна стыда. А он… он… сукин сын еще раз огладил мой зад и втолкнул пробку еще глубже, заставив меня застонать от ощущения тянущей, болезненной и стыдной заполненности.
– Самая красивая девочка, – повторил Кей, погладив меня по истекающим влагой складочкам и сунув два пальца внутрь. – Мокрая, нежная.
Я снова застонала – на что-то членораздельное я уже не была способна, да что тут можно сказать внятного? Я умираю от стыда, я горю под вашими взглядами и руками, ни в коем случае не останавливайтесь? Да ну, они и так все поняли. И что я хочу не пальцы, а член – тоже поняли, хотя бы по тому, как я непроизвольно выгнулась.
– Вот теперь ты готова к наказанию, putta, – меня придавило прозвучавшей в его голосе тяжелой властностью. – Можешь кричать.
Я до последнего не верила, что он сделает это. До того самого момента, как Бонни чуть сильнее сжал мои запястья, и мои ягодицы обжег удар – заставивший меня непроизвольно сжаться и чертовски остро почувствовать растянувшую зад пробку.
– Нет! – я дернулась, но Бонни одной рукой держал мои запястья, а второй схватил за волосы и вжал лицом в свои колени. – Не надо, отпусти меня!
Меня словно не слышали. Хватка не ослабла, а зад обжег второй удар. Все мое возбуждение схлынуло, оставив лишь стыд, обиду, протест и опять стыд. Какого черта они делают это со мной?!
– Нет, я не хочу! – крикнула я, едва вдохнув после третьего удара.
7
Рука Бонни, держащая меня за волосы, чуть переместилась, погладила шею под волосами. Успокаивающе, словно кошку. От этой простой ласки я всхлипнула, сжалась… и вместо следующего удара почувствовала нежное касание к спине. Что-то мягкое, замшевое… флоггер? Замерев, я пыталась понять – что же касается меня на самом-то деле? Вот какого черта они завязали мне глаза?! Я же… я же…
Я снова обиженно всхлипнула. Они… они меня надули, сукины дети! Флоггер – это же совсем не больно… мне в самом деле не больно… они… черт, зачем Кей меня ласкает чертовым флоггером? И Бонни… зачем он массирует мой затылок, и так нежно, словно… словно я – мелкая дура, перепугалась невесть чего…
Не то чтобы невесть чего, я же видела, как Кей делает это с Бонни – ремнем или плетью, до рубцов на коже, и подумала, что со мной будет так же. Вот же глупая… кошечка, блин.
Выдохнув, я наконец-то расслабилась, принимая ласку – и рук Бонни, и флоггера. И лишь чуть вздрогнула от неожиданности, когда Кей снова ударил. Ровно так, чтобы было горячо и едва-едва больно. Скорее приятно, чем больно. Если не бояться. А я не боюсь. Совсем-совсем не боюсь.