Настало время, когда Петя пересек передний край немцев. Сначала он даже не понял, что за его спиной передовая гитлеровцев, и только когда на его пути стали часто попадаться воронки — широкие и глубокие от снарядов, поменьше от мин, — мальчик решил, что оказался на нейтральной полосе, которую опасался больше гитлеровцев. Ведь сразу за их передовой начинались минные поля. А немцы на минах не экономили. С огромным количеством расставленных мин они чувствовали себя в большей безопасности. В этом юный разведчик хорошо разбирался по своим прошлым переходам через линию фронта. Поэтому Петя лежал сейчас на спине в небольшой воронке, смотрел на звездное небо и обдумывал план дальнейшего пути. Перевернувшись на живот, подтянулся за край воронки, которых действительно было много на этой не так уж широкой полосе ничейной земли. «Ведь мины, если они находились рядом с воронками, — думал Петя, — должны были наверняка сработать при взрывах снарядов. Путь этот, конечно, будет длиннее, да и карабкаться по крутым снежным краям воронок очень тяжело, но путь этот зато менее опасный», — размышлял юный разведчик.
Петя бесшумно, очень осторожно выбрался из воронки и тихо, по-пластунски, пополз по снегу. Он преодолел всего около десяти метров, когда на его пути встретилась широкая и глубокая рытвина. Разведчик не стал огибать первое препятствие, а быстро съехал на спине по снегу на ее дно. И сделал это так мгновенно, что улыбнулся своей сноровке, и тут же сразу ему вспомнилось довоенное время и зимние игры с друзьями. Они весело катались с крутых снежных гор и часто вот так, бросив санки, спускались лихо с горы — кто на чем: кто на спине, кто на попе, кто на животе, кто на боку. Эх, до чего веселая и радостная была пора!
На дне воронки Петр решил отдохнуть. Ведь ползти по снегу было очень трудно. А потом он быстро одолел крутизну воронки и опять пополз по снежному полю — в воздухе беспрерывно, словно большой рой пчел, жужжало несметное количество разных пуль, проносившихся с огромной скоростью то в сторону фашистов, то в сторону наших войск. Чтобы не сбиться с пути, Петя иногда ложился наспину иследил за трассирующими огоньками. Сердце паренька наполнялось какой-то неподдельной радостью, он игриво переворачивался со спины на бок и продолжал штурмовать снежное поле. Но вот орудийная и минометная стрельба почти затихла. Только изредка со стороны гитлеровцев пролетал с воем шальной снаряд, и через несколько секунд раздавался в расположении советских войск взрыв огромной силы. Услышав это, мальчик старался сразу спрятаться на дно воронки. В этот миг он вспоминал мамины слова: береженого бог бережет. Сколько раз мама, смазывая йодом сбитые до крови его коленки, наставляла своего Петюню не лазить по деревьям, не прыгать с заборов. Ох, и бедовым же был он все-таки мальчишкой!.. Он улыбнулся своим добрым довоенным воспоминаниям и вылез из воронки. Мальчик хотел было уже ухватиться за ее край, но резко отдернул руку, словно наткнулся на раскаленное железо. Над его головой на проводах висела… большая противопехотная мина. Ему не хватило каких-то нескольких сантиметров, и рука уткнулась бы в это страшное взрывное чудище. Петя представил, что могло бы произойти. Сердце учащенно забилось, он нервно зевнул и вытер рукавом со лба выступивший пот.
Нет, он не боялся за себя: за полгода войны Петя насмотрелся такого, что смерть его совсем не страшила. В этот миг мальчика беспокоило только одно: вот эта проклятая воронка может стать навеки его могилой, и никто никогда не узнает о его судьбе. А главное, никто не узнает о гибели его боевых друзей. Эта воронка может похоронить в глубокой тайне и добытые с таким огромным трудом разведывательные данные о противнике…
— Нет, нет… — сквозь слезы твердо, словно клятву, произнес мальчик. — Я выкарабкаюсь отсюда и доберусь до своих.
Он осторожно спустился на дно воронки. Полулежа, несколько минут наблюдал за звездным небом, а затем полез в противоположную сторону от заминированного края. Но и здесь совсем близко от себя увидел торчавшие из-под снега смертоносные волоски мины.
Мальчик съехал на дно обрыва и задумался. Потом стал карабкаться из воронки тем путем, который привел его в эту западню. Вскоре Петя выполз и по проторенной им в снегу тропинке отполз метров на десять в сторону немцев. Затем сверил свой путь с пляшущими в ночном небе трассирующими пулеметными очередями гитлеровцев и медленно, делая часто остановки, обогнул по-пластунски западню. Перед ним все так же темнело уходящее вдаль снежное поле. Ползти было все трудней и трудней, а сил становилось все меньше. Около часа он еще боролся со снегом. За это время мальчик преодолел метров 150, и тут рука его неожиданно уткнулась в деревянный столб, обмотанный колючей проволокой. Петя чуть поднял голову. Впереди темнела полоса заграждения. Несколько рядов колючей проволоки высотой метра в полтора уходили вдаль от него и сливались с темнотой. «Там, за этой колючей проволокой, уже наши», — подумал мальчик. Но тут же тяжело вздохнул: ему еще предстоял трудный путь — преодоление полосы, которая нашпигована минами и разными другими сюрпризами. Мозг юного разведчика лихорадочно заработал, припоминая отдельные тонкости работы саперов. Кое-какие секреты пригодились ему при подготовке и походах через линию фронта — рядом со столбами, на которые крепилась проволока, мины, как правило, не ставились. Он решил преодолевать эту чертову полосу только около столбов.