Жилые дома обстреливают из орудий… Своих же людей… С ума сошли! За аэропорт воюют… Разрушат его, как летать будут?
Краматорск… Что-то знакомое, кажется на поезде проезжал этот город по пути на юг… Крымчанам повезло, вовремя вывернулись, успели, а то было бы там сейчас, как в Одессе. Гады! Хуже фашистов! Живых людей жечь!
Про Украину кончилось. Пошли российские новости.
Местный чиновник пойман во время получения огромной взятки…
Дэн мысленно перевел рубли в доллары – не слабо… И это в глубинке!
Сотрудник ГИБДД в состоянии алкогольного опьянения совершил наезд на автобусную остановку, шесть человек пострадали, погиб девятилетний мальчик. Водитель-преступник покинул место происшествия…
Вот сволочь!
Жители небольшого города жалуются, что закрылось единственное крупное предприятие, работы нет, до областного центра далеко. Чиновник по труду и занятости рассказывает репортеру о новой государственной программе по переселению в регионы, где работа есть. Людям будут предоставлены субсидии для покупки жилья и льготные ипотечные кредиты…
Только он подумал, что решение выглядит логично, как вновь на экране возникли местные жители, наперебой требующие восстановить производство. У них дома, хозяйство, огородные участки, они не хотят переезжать на новое место. Будто насмешкой на экране возникла панорама городка: с пяток трехэтажных домов из белого силикатного кирпича, изъеденные временем деревянные бараки, жалкие частные хибары, а за ними корпуса издохшего завода, над которым чумным столбом высится мертвая труба.
Идиоты! Дебилы!
Подобные сюжеты Дэна раздражали, впрочем, после кошмара его всегда все раздражало. Хлебнув остывший кофе, он вновь щелкнул пультом. Знакомая пронзительная мелодия заставила замереть. «Бандитский Петербург». На экране родной город, такой, каким он его запомнил: серый, неприкаянный, безрадостный, вызывающий чувство тревоги и опасности. Начало девяностых. Беспредел. Криминальная столица…
Лет около десяти назад он купил диск с этим фильмом и просмотрел все семь серий подряд, порой до боли кусая губы. Пару раз в кадре мелькнул его отчий дом, и несколько раз огромный, с целый квартал, дом Бенуа, фасадом глядящий на Кировский проспект. Там жила Иришка.
Картинка сменилась. «Черный адвокат» Челищев пришел в квартиру жены «белого адвоката», Кати. Чем-то, нежным овалом лица или доверчивостью распахнутых глаз, она напоминала Иришку, хотя, конечно, была старше. Он понял, что дело близится к финалу, а там – сплошное крошево.
Наверху, в спальне, послышались шаги, и Дэн поспешно переключился на CNN. Положил хлеб в тостер. Достал из холодильника джем для Роуз и ветчину с сыром для себя. Вновь заправил кофеварку и включил ее.
Когда Роуз спустилась – в серых брючках и лиловой футболке, с туго затянутыми в хвост волосами, – он доедал свой бутерброд и допивал кофе. Чмокнув его в щеку, подруга устроилась на высоком стуле слева, взяла кружку и уставилась в телевизор.
Комментаторша с лошадиной физиономией возмущенно тараторила о тысячах российских военных, вторгшихся в Крым. На экране мелькали заголовки газет и интернет-изданий, солдатики в полной экипировке, портреты Путина с жестким выражением на лице…
– Путин сошел с ума! Это настоящая агрессия! – выдала Роуз.
– Агрессия – это вторжение, а русские были в Крыму всегда, – Дэн старался говорить спокойно. – Российская военно-морская база осталась там со времен Советского Союза.
– Ну и зря украинцы позволили им остаться!
– Севастопольскую базу флота задаром отдать? Россия и так во всех республиках всего наоставляла…
– А теперь аннексировала Крым!
– Заметь, без единого выстрела. Народ проголосовал за присоединение к России, – напомнил он, уже заводясь. – Крым всегда был российским, а то, что оказался в составе Украины – так при советской власти это не имело никакого значения!
– А папа говорит…
– Меня не интересует, что говорит твой папа, – отрезал Дэн.
Роуз поджала губы и замолчала. На экране пошли кадры о теракте в Израиле, потом о наступлении исламистов в Сирии.
– Кошмар, – не выдержала молчания Роуз. – Кстати, о кошмарах. Дорогой, тебе не кажется, что все-таки следует обратиться к психоаналитику?
Он не ответил.
– Ты зря отмахиваешься от проблемы!
– Я контролирую ситуацию.
– Эти страшные сны… Я уверена, от них можно избавиться, если понять причину. Психоаналитик поможет тебе ее найти.
Ему не надо было искать причину. Примерно один и тот же кошмар преследовал его в течение двух десятилетий. В последнее время стал сниться реже – раза два-три в год, но Дэн был уверен, что он не оставит его до конца дней. Разве можно забыть такое? А рассказывать все кому-то, даже Роуз, он больше не желал.