— Простите, — пролепетала он.
Я убираю руку и перехожу к следующему, потом к следующему, останавливаюсь еще раз, прежде чем насмешливо спросить.
— Как твоя мать, Тони?
— Н-нормально.
— Лекарства все еще помогают?
— Да, сэр.
— А долг за медицинские услуги?
— Исчез, сэр.
— Правильно, — киваю я. — Потому что я заплатил его за тебя.
— Сэр, вы должны понять…
— Ты предал меня. Мое доверие, мою семью, мою жену. И меня.
— Это была ошибка.
— Ошибки смертельно опасны в этой жизни, Тони.
Я отступаю назад, глядя на темную воду у причала. Где-то далеко раздается гудок судна, заглушаемый потемневшим небом и дождем, который льется на нас.
— Приготовиться, — приказываю я.
Каждый из моих мужчин поднимает оружие, целясь в предателей. По одному человеку на каждого.
Предохранители щелкают в унисон.
— Огонь.
Раздается хор выстрелов, все они сливаются в один громкий гул, который эхом разносится по площади с контейнерами, а затем тела падают на пол.
Это был еще не конец.
Тэлон обнаружил несколько утечек в моей организации, присылал мне изображение за изображением, доказательство за доказательством каждого человека, выступившего против меня и моей жены. Он взломал все системы, которые смог найти, получил все изображения, документы и кадры, которые могли предоставить мне его навыки. И теперь у него была постоянная работа в моих рядах и стабильные деньги, чтобы дать своей семье больше.
Он держал все в секрете, как я и просил. Он шел по следу и вынюхивал тех, кто предал. Если бы он появился на день раньше, я бы узнал, что это Ашер, задолго до того, как он успел нанести удар.
Я часто думал об этом. Кровь на ее хрупком теле, крики боли. Это толкало меня вперед, заставляло жаждать мести за нее.
Тела сбрасывают в воду, к лодыжкам привязывают бетонные блоки.
Это продолжалось уже шесть недель. Все они начали бежать, когда поняли, что проиграли, даже те, кто не входил в мою организацию. Теперь их оставалось очень мало. Мне потребуется много времени, чтобы окончательно убить их всех.
— Я иду домой к своей жене, — заявляю я.
Никто меня не останавливает, и в следующее мгновение я уже мчусь по дороге к своему дому, где меня ждет Амелия. Было уже поздно, она могла спать, но это было не страшно.
Она пережила недели кошмаров, слез и боли, и я был просто счастлив видеть ее в нашей постели, живую и невредимую.
Я заглушил двигатель у входа и направился внутрь, Кольт встретил меня у входной двери. Он кивает и ухмыляется, теперь он снова стал постоянным телохранителем Амелии.
Энцо был хорош, но он не создан для того, чтобы заботиться только об одном человеке.
Я беру на кухне бутылку вина и два бокала, на всякий случай, и поднимаюсь, обнаружив, что моя кровать пуста.
Но не комната.
Амелия стоит у стены с окнами, с одного плеча у нее свисает халатик. Материал был достаточно прозрачным, чтобы под ним виднелось обнаженное тело.
У меня пересохло во рту от этого зрелища, и я посмотрел на ее отражение в стекле, несколько искаженное, но от этого не менее восхитительное.
Она передернула плечами, увидев, что я вошел в комнату, и позволила другой части халата соскользнуть с ее плеча, обнажив голую спину, а затем опустила руки, и материал полетел на пол.
— Mondo mia, — вздыхаю я.
— Муж.
Мой член дергается.
Я пожираю глазами ее тело, ее изгибы, все ее шрамы, эту идеально пухлую попку и длинные ноги, ее лодыжку теперь без гипса. Кость все еще не восстановилась поэтому она не нагружала ногу, я видел это по ее стойке сейчас. К тому же она поправилась в паховой зоне, но я не знал, восстановились ли ее нервы. Я не знал, может ли она по-прежнему чувствовать меня.
Я сглотнул, сожаление все еще пылало внутри меня.
— Все в порядке, — говорит она, почувствовав напряжение. — Давай я тебе покажу.
Она поворачивается ко мне, обнажая себя. Ее кожа блестела в слабом освещении комнаты, и она улыбнулась мне, глаза блестели с озорством, которого я не видел в ней раньше. Она направилась к кровати, забралась на матрас, а я остался неподвижен.
Я наблюдал за тем, как она раздвигает ноги, показывая мне нежно-розовый центр, затем она протягивает руку между бедер, ее пальцы раздвигают складочки и опускаются вниз, обводя вход.
— Я думала о тебе, — вздохнула она.
— Когда?
— Когда я трогала себя сегодня. Я думала о той ночи после казино. О том, что ты сделал. Что я чувствовала.
Мои пальцы сжались на бутылке в моей руке.
Она играет с собой, проводит пальцами по своей киске, затем останавливается на клиторе, голова откидывается назад, когда она слегка надавливает на него, с губ срывается вздох.