— Вот так, — хвалит он, когда моя рука опускается под резинку, и от первого прикосновения пальцев к чувствительному бутону у меня дрожат ноги. Я протягиваю свободную руку, чтобы устоять на ногах, отбрасываю радионяню в сторону и снова поднимаю на него глаза.
— Трахни себя, — мягко приказывает он. — Трахни себя, глядя на меня. Представь, что я хочу сделать с тобой, как я хочу заставить тебя кричать. Ты ведь будешь кричать, не так ли, leonessa?
Я обвожу свой клитор кончиками пальцев, уже чувствуя, как напрягаюсь, готовясь к кульминации.
— Ах ты, грязная девчонка, — рычит он. — Ты ведь сейчас кончишь, правда?
Уже.
Он резко дергает член, затем отпускает его и нажимает рукой на кнопку душа, выключая воду. А потом ко мне приближается мощный мужчина с кожей, излучающей жар от душа, и потемневшими от вожделения глазами.
— Скажи, что я могу это сделать, — он просит. — Мне нужно услышать твое “да”.
Он прижимает меня к туалетному столику, зеркало находится у меня за спиной.
Его влажный, твердый член упирается мне в низ живота, зажав мою руку между нами, которая по-прежнему прижимается к моей киске. Пот выступил на моей коже, прилипая к телу, и я чувствовала, как по внутренним сторонам бедер просачивается влага от моего возбуждения.
— Да.
Он простонал, опускаясь лицом к моей шее и сильнее вжимаясь в нее.
— Блядь, Амелия. Блядь.
— Я просто…
Мои слова обрываются, когда его зубы впиваются в мою шею, не сильно, но достаточно, чтобы почувствовать укус на моей коже, который вызывает небольшое количество влаги, делая мокрыми мои пальцы.
Он крутит бедрами, сильнее вдавливая в меня свой член, а его руки скользят вверх по моей талии и обхватывают обе груди, перекатывая соски под большими пальцами.
Я вскрикиваю.
С его волос капала вода, но мне нужно было больше. Я вытаскиваю руку из шорт и провожу пальцами по нижней стороне его огромного члена, чувствуя, как он дергается в руках.
— Dio (прим. пер. — Господи), — прохрипел он. — Cazzo (прим. пер. — Черт), Амелия.
Он внезапно целует меня, просовывает язык сквозь мои губы и толкает меня назад, пока мне не остается ничего другого, как рывком облокотиться на руки, чтобы удержаться. Он обхватывает мое лицо, удерживая меня, наклоняя его, чтобы войти глубже, сильнее. Зубы и язык, покусывание и облизывание.
Он рычит в знак одобрения, и когда он отстраняется, я, затаив дыхание, тянусь к нему.
Его руки тянутся к поясу моих шорт, приподнимая мою задницу, пока он не разрывает материал голыми руками, прямо посередине, обнажая мою плоть. Я не могу произнести ни слова, когда его руки проникают под мои бедра, и он наклоняется, зарываясь лицом в мою киску.
Я ударяюсь спиной о зеркало, а он проводит языком по моему входу, раз, два, а затем скользит вверх и засасывает мой клитор.
Мои пальцы вцепились в его волосы, ногти царапали его кожу головы.
Я была слишком возбуждена, слишком близко, и когда он проводит языком по моей щели, прижимая меня к себе, я не могу остановить оргазм, который опустошает меня.
Я больно вцепилась в его волосы, покачивая бедрами на волне своей кульминации, прижимаясь к его лицу, пока он продолжает, и один оргазм переходит в два, которые он вырывает из меня, упиваясь каждым из них.
— Габриэль! — кричу я.
Он что-то ворчит мне в ответ, пальцы впиваются в верхнюю часть моих бедер, а затем, когда я перестаю пульсировать и сжиматься в его руках, он лижет меня вверх-вниз, заставляя дергаться, лаская языком все чувствительные нервы.
Он поднимает свое лицо к моему, его ореховые глаза горят огнем, а рот покрыт моим возбуждением.
— Ты на вкус именно такая, как я себе представлял, — его голос густой, акцент более выраженный и грубый.
— Как что? — вздохнула, успокаиваясь.
— Il mia, — он целует внутреннюю сторону моего бедра. — Как будто ты моя.
Глава 26
Габриэль
Мой город рушился. Мои люди умирали. В моих стенах завелся предатель, но сейчас ничто не имело значения.
Ни кровь, ни смерть, ни угрозы, ни война. Только это. Только она.
Я скольжу по ее телу, не вытирая ее возбуждение с подбородка и губ, чтобы она могла почувствовать, как сильно она принадлежит мне. Черт.
Увидев ее в дверном проеме, с приоткрытыми губами, грудью, вздымающейся от тяжелого дыхания, я чуть не кончил на месте. А когда я увидел эти затвердевшие соски и дрожащие бедра, я понял, что она нужна мне немедленно.