Я проникаю языком в нее, ощущая вкус ее мускусного возбуждения и проглатывая его, прежде чем наконец провести языком по чувствительному бутону. Она заливает мои губы и подбородок своей влагой, пока я поднимаю ее вверх, вверх, вверх и вверх, а затем я останавливаюсь, поворачиваю лицо, чтобы поцеловать ее внутреннюю часть бедра.
— Я больше никогда этого не сделаю, — хнычет она. — Только пожалуйста. Габриэль, пожалуйста
— Я знаю, что ты не сделаешь этого, но наказание есть наказание, и это будет продолжаться всю ночь, Амелия.
Ее хныканье заставляет меня улыбнуться. Я осторожно опускаю ее бедра и помогаю ей сесть. Ее глаза загораются, когда она видит, как я достаю свой член, поглаживаю его по стволу и размазываю капельку спермы по головке.
— Жадная девочка, — улыбаюсь я, протягивая руку вперед, чтобы взять ее за затылок. — Позволь мне трахнуть твое красивое горло.
Она, не колеблясь, опускает свой теплый и влажный рот на мой член, вводит его до упора в горло, проводя языком по маленькому гребню на нижней стороне.
— Блядь! — я приподнимаю бедра, когда она опускается, беря больше. Она задыхается, обхватив мой член, но не останавливается.
Я хватаю ее за запястье, когда она пытается просунуть руку между своих бедер.
Она ворчит на моем члене, вибрация звука вызывает всплеск удовольствия в моих яйцах. Dio (прим. пер. — Господи), я хочу трахать ее до следующей недели.
Держа руку на ее затылке, я жестко и быстро вхожу в ее рот. Она задыхается, но терпит, берет меня и сосет.
— Черт возьми, я сейчас кончу, — прорычал я. — Ты, блядь, проглотишь все, Амелия. Все.
Она одобрительно хмыкает.
Мой хрип становится громким, окна полностью запотевают от конденсата, и я кончаю, горячо и громко, ударяя в заднюю стенку ее горла. Она проглатывает все до конца, продолжая сосать меня до последней капли, прежде чем выпустить член с влажным хлопком.
Она смотрит на меня остекленевшими глазами.
— Моя маленькая грязная жена, — хвалюсь я, вытирая большим пальцем слезы на ее щеках. — Сейчас я отвезу тебя домой, где никто не услышит твоих криков. Сегодня ночью ты будешь моей шлюхой.
Глава 43
Амелия
Дом был пуст.
Это было сюрреалистично — оказаться в месте, которое я раньше видела только кипящим жизнью и движением. Но темные залы гулко отдавались в тишине, грохот волн разбивался о скалы.
Я все еще была абсолютно голой, если не считать каблуков на ногах, которые били, как боевой барабан, пока Габриэль вел меня в спальню, прихватив из бара бутылку виски.
— Габриэль, — начала я.
Мой голос сорвался, тело болело, дрожало, я так хотела кончить, что думала, что могу расплакаться, если не получу этого.
Его наказания были удивительно жестокими. Он играл моим телом, как инструментом, держал меня на грани. Это была пытка и экстаз. Я хотела, чтобы это никогда не прекращалось и прекратилось одновременно.
— Шшш, — мягко приказывает он, ведя меня в спальню, а затем к кровати, на которую садит.
Он перемещается по комнате, не глядя на меня, собирает вещи, которые кладет на прикроватную тумбочку. Виски и два галстука.
— Ложись на подушки, — говорит он мне. — Руки над головой.
Я хмыкаю в ответ, приподнимаюсь и делаю, как он говорит. Он подходит к изножью кровати и аккуратно снимает с меня одну туфлю, затем другую, бросая их на пол, затем переходит к моим запястьям, берет один галстук и обматывает его вокруг него, после чего закрепляет его на столбике кровати.
— Что ты делаешь?
Он ничего не говорит, переходя к другому.
— Ты будешь умолять меня остановиться, — говорит он. — Но ты не захочешь этого делать. Мне нужно, чтобы ты назвала стоп-слово.
— Стоп-слово?
И страх, и возбуждение прокладывают себе путь через меня. Часть меня уже хотела, чтобы это прекратилось, часть боялась того, чем это может закончиться, но еще большая часть хотела этого больше, чем воздуха в легких. Я слышала о том, что люди используют стоп-слова, но никогда не представляла, что окажусь в ситуации, когда это необходимо.