— Бет, дорогая, с кем это ты разговаривала? — вышла мне навстречу миссис Мидуэл. — Такой необычный молодой человек.
В глазах пожилой женщины светилось искреннее любопытство.
— Пожалуй, что действительно необычный, — согласилась я с хозяйкой. — Это мистер Кин, он остановился у миссис Браун. Насколько я поняла, молодому человеку требуется поправить здоровье.
Миссис Мидуэл задумчиво кивнула.
— До чего же красивый юноша. Волшебно красивый. Думаю, не будет ничего дурного, если на завтрашний ужин мы попросим миссис Браун привести своего гостя. Нам всем требуется отвлечься от ужасного происшествия, а для этого нет ничего лучше новых знакомств.
Джулиан Кин принял переданное ему приглашение с огромным удовольствием и явился к нам следующим вечером вместе с миссис Браун, которая держала его под руку. Она смотрела на гостя как на любимого племянника, с нежностью и теплом.
Помимо миссис Браун и мистера Кина моя хозяйка пригласила викария с братом и невесткой, а также миссис Картрайт, которая очень старательно, но при этом неумело изображала безутешность.
Даремы пришли несколько раньше, чем прочие гости и, услышав о том, что присутствовать будет и новый человек, удивились и несколько озадачились.
— Джулиан Кин… — задумчиво протянул капитан Дарем. — Где я слышал это имя?
Несколько секунд Джордж Дарем пребывал в задумчивости, после чего торжествующе выдал:
— Ну да! Конечно! Джулиан Кин! Это же тот новомодный актер, по которому сходит с ума половина столицы!
Мы с миссис Мидуэл озадаченно переглянулись. До наших мест доходили новости из столицы, но обычно никому в голову не приходило обсуждать театр, если имеешь так мало шансов его посетить.
Но теперь, по крайней мере, стало понятно, откуда такое удивительно вычурное имя у моего нового знакомого. Вполне закономерно, когда актер придумывает себе какой-то особенно звучный псевдоним. В конце концов, мало кому будет интересно смотреть на играющего на сцене Джона Смита, даже если он невероятно привлекателен. Джулиан Кин — дело другое.
— Никогда бы не заподозрил, что ты театрал, — не удержался от колкого замечания викарий, искоса посмотрев на старшего брата.
Джордж махнул рукой.
— Я — и театрал? Ты, должно быть, шутишь. В любом случае, он действительно так хорош собой, как об этом болтают? — спросил у нас с хозяйкой дома капитан.
Меня немного озадачило, что о подобном хочет узнать Джордж Дарем, а не его жена.
— Невероятно хорош, — ответила я. — Впрочем, вы сами сможете убедиться, когда мистер Кин появится.
Миссис Браун и мистер Кин пришли точно к назначенному времени. Я сразу заподозрила, что такая точность — дело рук миссис Браун, удивительно пунктуальной и порой невыносимо педантичной женщины.
Наша соседка была одета в лучшее муаровое платье, пусть и слегка старомодное. Ее молодой гость предпочел чересчур темный для весны льняной костюм. Одежда мистера Кина не производила ощущения тщательно подобранной.
После недолгих приветствий, когда взгляды всех были направлены на столичного актера (как и положено людям его профессии, Джулиан Кин легко перенес чужое внимание, более того, он его словно едва замечал), мы уселись, наконец, за накрытый стол.
Миссис Картрайт пришла именно к этому времени. Она выглядела чрезвычайно цветущей для вдовы, так что любому стало ясно — безутешностью тут и не пахнет.
Разговор тек о погоде, природе, разумеется, об убийстве не было произнесено ни слова. До того момента, пока мистер Кин с детским простодушием не спросил:
— А что же с тем убитым стариком? Полиция еще никого не арестовала?
Слова показались слегка неуместными, однако никого не возмутили и даже не удивили. За время ужина все присутствующие сделали слегка разочаровывающий вывод: Джулиан Кин оказался настолько же глуп, насколько красив. Пока шел обмен гладкими светскими фразами, которые все мы заучивали настолько, что едва понимали их смысл, недостаток ума в мистере Кина сложно было разглядеть, но стоило только разговору потечь свободно, как вопиющая неразвитость этого человека бросалась в глаза.
Глупость Джулиана Кина была особого рода — почти детская, наивная. Если бы он оказался глупей еще немного, люди бы с полным на то правом могли бы назвать молодого актера идиотом. Мистер Кин не относился к тому сорту людей, которые, ничего не зная и не понимая, пытаются выставить себя большим докой. Молодой человек как будто осознавал, что ни с кем не может соперничать в уме или кругозоре, и не пытался, с легкостью принимая собственное несовершенство. В Джулиане не было ни самолюбия, ни мнительности — одно только добродушие.