— Она тебе такая же служанка, как мне! — звучит все тот же хриплый рокот. — Хорош заливать! У служанок не бывает таких гладких ручек и такой нежной кожи! Ставлю своего коня, чистокровного рысака из Гридля, что две сиры приехали сюда поразвлечься, и лучшего места вам для этого не найти! Эйрик завсегда готов услужить красивым сирам!
Вскоре хозяин голоса, грубо распихав остальных, предстает перед нами во всей красе. Одет он в богатый синий камзол, но на этом все плюсы в его внешности заканчиваются.
Щеки и лоб изуродованы багровыми шрамами, один глаз закрыт плотной, черной повязкой, второй азартно блестит на Гретту. Ярко-рыжие волосы взлохмачены — видно, этому сиру гребень абсолютно не ведом. На поясе торчит рукоять меча.
Из всех пор его тела сочится запах опасности и непредсказуемости, который очевидно ощущают и остальные посетители трактира. Они медленно, неохотно отступают на свои места и возвращаются к прежним нехитрым развлечениям.
Инстинктивно пячусь назад, от него подальше, и утыкаюсь спиной прямо в Гретту.
Она хватает меня за локоть, и я ощущаю, как от страха трясутся ее поджилки. Повернувшись к своей спутнице, с изумлением замечаю в ее глазах ужас вперемешку с восторгом и возбуждением, — она сошла с ума, не иначе!
Поскорей шепчу ей на ухо кодовые слова:
— Мы идем домой.
— Нет. Не раньше, чем подчиню себе этого льва, — возражает безумная.
— Ты не подчинишь себе льва, засунув голову к нему в пасть. Ты же обещала меня слушаться. Сейчас же. Идем. Домой.
— Тебя зовут Эйрик? — улыбается сестра одноглазому, непринужденно отодвигая меня в сторонку. — «Эйрик» — значит могущественный и сильный. Уверена, тебя назвали так не случайно. Расскажи мне свою историю, Эйрик.
Она подходит поближе к хозяину мужественного имени и принимается неумело флиртовать. Глупо хихикает, накручивает на пальчик локоны из слегка пострадавшей прически. Эйрик в ответ довольно гогочет, рассказывает какие-то нелепые байки, по-хозяйски обнимает ее за плечи, за талию. Потом откровенно лапает за все выступающие изгибы — благо их немало, — а вскоре и вовсе хватает ее, как куль с мукой и забрасывает себе на плечо.
От неожиданности и ужаса я замираю. Мне же это снится, так ведь? В моем мире незнакомцы не смеют на глазах других людей похищать богатую, знатную девушку!
Гретта первая из нас приходит в себя. Оказавшись в плену, уже через секунду визжит, колотит ручками, дрыгает ногами в открывшихся на радость публике панталонах, но без толку. Из хватки здоровяка ей не вырваться, а окружающие лишь подбадривают похитителя пошлыми тостами и веселым ржанием.
Наконец, и я очухиваюсь от шока. Кричу изо всех сил, протискиваюсь к сестре, что очень непросто делать, когда тебя окружает сплошная стена из мужских тел и столов. Временами из этой стены возникает чья-то грубая рука и пытается то меня удержать, то усадить к себе на колени.
Мне приходится очень кстати освоенное на столичном рынке искусство точечного пихания локтями. Через несколько минут я выскакиваю на улицу помятая и взъерошенная. Оглядываюсь по сторонам.
Яркий свет луны — этой ночью мой главный помощник. С его помощью получается разглядеть неподвижно лежащего Эйрика, прямо у порога трактира. Его рыжие волосы отливают бронзой в траве.
Наверно, Гретта его чем-то огрела по голове и сбежала. Но тогда где же искать ее саму?
Несмотря на немалое расстояние между нами, вскоре замечаю и Гретту. Она стоит неподалеку от лошадей на привязи, утирает глаза, а утешает ее другой мужчина, гораздо уже в плечах и тоньше Эйрика.
Откуда она их только берет, бедовая душа?
Лица ее собеседника не вижу. Тем более, на голову его нахлобучена огромная шляпа. Он протягивает сестре фляжку и та отпивает глоток.
Почему-то это простое действие пугает меня гораздо больше, чем толпа разгоряченных грубиянов в трактире. Сердце бухает в галоп от необъяснимого ужаса, бросаюсь к сестре на заплетающихся ногах, зову ее по имени.
Громче, еще громче кричу, но она не реагирует… Ах, да! Она же сейчас не Гретта, а Фаворитка… нет, сира Фаврита!
На фальшивое имя тоже ноль реакции.
Мужчина при звуках моего голоса начинает заметно нервничать. Что-то шепчет сестре, тянет ее в сторону оседланных лошадей, и та безропотно, хоть и неуклюже топает вслед.
Увидев ее послушание совершенно незнакомому человеку в то время, как сестру она игнорирует, чувствую, как злость на Гретту переполняет меня от макушки до кончиков пальцев. В ладони разгорается магия, и на сей раз я так зла, что даже не думаю сдерживаться. Готова сейчас же парализовать их обоих, позабыв обо всем на свете…