— С той стороны автомобильная стоянка, — сказал Безгласный, — еще там на первом этаже борцовский зал. Наверняка тоже камера установлена. Если по ней посмотреть, можно узнать, что было дальше. Возможно, номер автомобиля или, по крайней мере, его марку узнать!
— Да, — согласился Максим, — мы все проверим. Спасибо Вам за сотрудничество, Вы нам очень помогли!
— Ну что Вы! — довольно улыбнулся Михаил Петрович, не заметив сухости тона Максима, — Я всегда рад помочь!
Безгласный ушел, оставив Максима размышлять над планом расследования происшествия. Хотя, что тут размышлять? Михаил Петрович уже все распланировал за него. Максим разочарованно вздохнул. И тут легкая улыбка озарила его сосредоточенное лицо. Все-таки профессиональное образование в специализированном вузе давало о себе знать. Он придумал ещё одно розыскное мероприятие. Нужно из видеозаписи взять изображения участников конфликта и везде их разослать. В уголовный розыск, в морг, в приемное отделение скорой помощи, в местную газету, и в… Впрочем, и этого достаточно.
Максим самозабвенно ударился в работу. Он был жутко работоспособен. И невероятно производителен. Если бы он работал в любой другой сфере, то мог бы удивлять окружающих плодами своего труда. Но работа в полиции, как правило, не заметна для окружающих. Кроме, разве что, производителей бумаги, которые ежедневно висят на волоске инфляции спроса. Бумага используется в полиции в невероятных объемах. Она накапливается в самых разных папках, отчетах, в сейфах, на столах, мусорных корзинах, кочует по почтовым отделениям и требует, чтобы на других листах бумаги инициатору выслали ответ. Максим с удовольствием втягивался в этот потребительский процесс.
Но в этот раз запланированный объем продукции целлюлозной промышленности Максим потратить не успел. Он только-только закончил рассылку ориентировок на неизвестных, подравшихся в «Эдельвейсе», как в дверь снова постучали. Это была Гамова Татьяна Васильевна, которая решила потратить свое обеденное время на инспекцию полиции, занимающейся поиском ее пропавшей без вести подруги.
— Как обстоят дела? Есть какие-то подвижки? — спросила она, усаживаясь на стул напротив Максима.
— Занимаемся, — неопределенно ответил Минин, почувствовав внезапно накатившийся острый приступ голода.
— А вы её по телефону искали? — строго спросила Татьяна, все выходные потратившая на выяснение самых разных приемов, используемых для поиска пропавших людей, — Может, с него звонили за это время. Можно установить примерную геолокацию собеседника! Я ведь дала Вам ее номер!
— Нет ещё, — немного раздраженно ответил Максим, поймав себя на мысли, что теряет квалификацию, и уже обычные люди обладают более развитым криминалистическим мышлением, чем он, — мне материал только сегодня отписали!
— Не забудьте, пожалуйста, проверить, — с едва заметным сарказмом кивнула Татьяна, — а отпечатки пальцев изучили?
— Эксперт занимается, — соврал Максим, придумав, как избавиться от назойливой всезнайки заявительницы, — это хорошо, что Вы пришли. Нам как раз нужны Ваши отпечатки пальцев.
После этого Максим, не медля ни минуты, повел Татьяну в кабинет экспертов. Вероятность встретить там Лупанова или его помощников была ровно пятьдесят процентов. Только что начался обеденный перерыв. А экспертно-криминалистический отдел уходил либо за минуту до этого, либо на минуту задерживался. Но, даже если все уже ушли, это было на руку Минину. Кабинет экспертов располагался рядом с выходом из отдела. В таком случае, Максим рассчитывал объявить Татьяне, что уже начался обед и, указав на дверь, попросить ее подойти с двух до шести. А сам он в этот период времени отправится на обход участка. Но эксперты еще не ушли и с легкой грустью, которая возникает, когда человек внезапно возвращается из грез в реальность, приняли Татьяну на процедуру дактилоскопирования[5].
5
Дактилоскопия, — раздел криминалистической техники, изучающий отпечатки следов пальцев и ладоней рук человека.