Выбрав направление так, чтобы солнце все время было справа, пошла вперед. Будь что будет.
С командой доверенных людей я прибыл в указанные Рашем координаты почти через десять дней после происшествия. Оказалось, что это северная сторона Плато Скорби или Волшебного леса и так просто туда не попасть. Пришлось покупать портал в ближайшую крепость, искать проводника и следопытов, договариваться о полете с достаточно сильным драконом, что едва не разорило мой пухлый счет в гномьем банке. Услышав сумму, я едва сдержался, но если двигаться по земле, путешествие займет не меньше месяца! Пришлось, сцепив зубы, отдать за один перелет баснословную сумму, а затем тратить ценнейшие ингредиенты, чтобы пройти сквозь барьеры, окружающие Волшебный лес. И вот вновь плавный ход ездовых кошек уже в лесу и поминутное ожидание нападения многообразной хищной флоры и фауны.
Тревога за беззащитную девушку, оставшуюся наедине с полным опасностей лесом, гнала вперед не хуже раскаленной плети. Не раз и не два нам приходилось магией отгонять местных хищников, отбиваться от смертельно-опасных растений и продолжать движение вперед, не смотря ни на что.
Затем мы долго блуждали меж деревьями, читая следы на земле, пока наконец не нашли забившуюся в корни упавшего дерева девушку расы тори[1]. Она дрожала и плакала, была немного не в себе от пережитого и даже не в состоянии откликнуться.
Было принято решение переночевать в лесу и уже утром отправиться в обратный путь. Все то время, которое мы готовили лагерь, девушка просто сидела на бревне, рассматривая кольцо: оно было первым, о чем я спросил, найдя ее. Кольцо обнаружилось в кармане длинной пестрой юбки Ясмины. Как оно там оказалось, девушка не знала.
Ясмина оказалась высокой, ничуть не уступающей мне в росте и ширине плеч девушкой. Холеные пухлые руки, румяное простоватое лицо, пшеничного цвета длинные волосы… Я все присматривался и принюхивался, пытаясь понять, что же в ней такого, что должно покорить мое сердце, но ответа не видел.
Единственная дочь богатых родителей-купцов, изнеженная и избалованная, чем больше Ясмина рассказывала о себе, тем больше я недоумевал. Но рассказать, что именно произошло, пришлось. Надо было видеть ее радостное лицо! Узнав, кто я такой и зачем похитил ее порталом прямо посреди белого дня с городской площади, она едва в пляс не пустилась.
За то, что я — второй принц, Ясмина была готова простить мне все. А уж от предвкушения реакции соседей и подруг на новость, что она — та самая, девушка млела от восторга. И ни одного вопроса обо мне самом. Ее не интересовал мой характер, мои привычки, увлечения, желания и мечты. Только то, когда же будет свадьба.
— Ты не выглядишь радостным. — Раш, аккуратно прикрыв за собой дверь моего кабинета, сел на стул для посетителей.
— Твое кольцо. — Я положил на стол вещицу, найденную у Ясмины.
— В чем дело? Что не так? — Раш надел кольцо на палец. Нахмурился, заметив царапины.
— Я не знаю. Ничего к ней не чувствую. Девушка мне даже не нравится! — Не выдержав, я встал и отошел к окну. — Да и непонятно, почему ее так долго не могли найти, если жила Ясмина в соседнем государстве, а не через моря-океаны от нас. — Я сжал и разжал кулаки, вспомнив нашу встречу. — Она сказала, что что-то схватило ее прямо посреди улицы и уволокло в лес, а больше она ничего не помнит. — Посмотрел на брата. — Возможно, это ошибка? Она не та?
— Я не знаю. — Раш развел руками. — У меня в свое время сомнений не было. Но, возможно, вам нужно просто лучше узнать друг друга?
Я отвернулся.
— Возможно. — Но сам я в это не верил.
Соленый пот заливал глаза, колени подгибались от усталости, дыхание со свистом вырывалось из груди, но я все шла и шла, наблюдая за тем, как медленно движется по небосводу местное светило. Называть его «Солнцем» не поворачивался язык, ведь оно было, во-первых, раза в два больше, а во-вторых розового цвета. Все мои чувства говорили о том, что сутки и световой день соответственно здесь длятся гораздо больше 24 часов. Да ещё эта чертова хромота! Невозможно сосчитать, сколько раз я падала, спотыкаясь о корни, проваливаясь в норы грызунов, путаясь в длинных травяных стеблях. Падала, материлась сквозь зубы, рыдала от боли и усталости, но снова вставала и продолжала путь, повторяя как мантру, что этот лес не может быть бесконечным. Руки были исцарапаны колючками и ветками, искусаны комарами, вдвое большими, чем мне доводилось видеть когда-либо раньше, изрезаны острыми стеблями травы. Но несколько часов назад я набрела на небольшой ручей и теперь двигалась рядом с руслом, избавившись от самого большого своего страха: умереть от жажды.
1