Очнулся я уже ближе к обеду от женского крика. Перед глазами стояла какая-то мутная пелена, мозги напрочь отказывались работать, тело подчинялось с трудом. Орти стояла у двери, а обнаженная Эмелис рядом с кроватью, даже не пытаясь прикрыться скомканным одеялом.
«Что происходит?» — хотел спросить я, но не смог произнести ни звука. Только обессиленно уронил голову обратно на подушку и снова провалился в забытье.
Как оказалось позже, спал я до самого вечера. За это время неизвестная никому Эмелис успела скрыться за горизонтом. Как и моя рыдающая беременная жена. Первую искали мои сыщики, вторую я сам и вся служба безопасности клана. Были подняты все контакты еще со времен ее начальной школы. Но даже ведуньи, с которыми наиболее плотно работала супруга, не могли ответить на вопрос, где может находиться Орти.
Роя носом землю, мы обнаружили нескольких предателей в клане, вычислили всех лазутчиков и шпионов, раскрыли целую сеть по краже и сбыту ценностей и денег из казны, смогли обнаружить и доказать связь некоей Эмелис с кланом ДорТерис и отвоевать себе треть их земель… Но на след сбежавшей Орти так и не встали. Она исчезла, словно была всего лишь прекрасным миражом на моем жизненном пути. Исчезла навсегда, забрав с собой мое сердце.
Я никогда не была тихой домашней девочкой. Когда ты рождаешься с пылающей ведовской силой кровью в венах, это просто невозможно. Так что родители и не пытались воспитать меня в стиле идеально-покорных жен, так популярном в высшем свете. Я была бойцом и Ведьмой: так себя видела я сама, смотрясь каждое утро в зеркало, такой меня видели посторонние и многочисленные учителя, такую маску я надевала, когда становилось нестерпимо больно. И лишь папа знал, что на самом деле я мечтаю не о кубке первой ведьмы государства, а о мужчине, который сможет рассмотреть мою душу и полюбить такой, какая я есть, со всеми недостатками и тараканами в голове. Как папа маму или как дед любил нашу хохотушку-бабушку.
Но время шло. Сначала закончилась школа, после выпуска из которой половина моих подружек обзавелись брачными метками, а я так и осталась не целованной. После, словно дуновение ветерка, промчались годы в академии. И вот я уже едва не старая дева на приеме во дворце правителей, где каждый так и норовит запустить в тебя свои отравленные когти из лицемерия и язвительности.
Не знаю. Возможно, я и правда повела себя слишком грубо. Возможно, следовало уступить РерШарту тот чертов танец, но как же он меня раздражал. До зубовного скрежета и черных мушек перед глазами. Высокомерный, самоуверенный, непробиваемый гордец!
Чем больше он настаивал, тем сильнее протестовала ведьма у меня внутри даже тому, чтобы просто позволить рукам этого мужчины коснуться меня в танце, не говоря уже о большем. Но я присматривалась и прислушивалась: как он поступит? Что предпримет? В моей голове еще свежи были рассказы о бурной молодости как родителей, так и бабушки с дедом. Ведь с ведьмами просто не бывает. Бабушка вообще киллеров по дедову душу нанимала, когда он и после убойной дозы ее ведовства намерений своих матримониальных не оставил. Дед, правда, тогда и вовсе озверел и, расправившись с незадачливыми бандитами, собрал огромное войско и выставил условие: свадьба или война. Заявился к ним в замок весь такой брутальный, с огромным мечом в руках, из раскаленных до бела магией зрачков искры так и сыплются… Ну как тут устоять?
Да и армию собственную жалко. До дедовой-то она явно не дотягивала.
Мама папу прокляла. Не нарочно, правда. Просто он, желая сделать даме приятное, раздобыл где-то жутко дорогие и такие же редкие цветы. А у мамы на них дичайшая аллергия оказалась. Вот она и не сдержалась. Потом сама же его и лечила, по ходу действия ещё не раз приправляя свои действия то жалящей крапивой, то муравьями в постель, а то и чем похуже.
Но где-то по ходу этой военной кампании мама умудрилась в папу влюбиться и, когда он был уже якобы здоров и готов вернуться домой (нервы сдали от такой радушности возлюбленной), уже сама его отпускать отказалась.
Так что я понимала, что мое нежелание общаться с мужчиной на самом деле ни о чем ещё не говорит. Возможно, именно он тот самый? И сердце в трепете замирает и волнительно так, и милостно… Но нет. Вместо того, чтобы проявить смекалку и немного снисходительности к понравившейся деве, РерШарт пошел к моему отцу. А тот, явно вспомнив свою молодость, дал разрешение лорду за мной ухаживать.