Из своей будки, Старшина мясного ряда дальше проследовал к торговцам льдом (договориться об увеличении послезавтрашнего заказа с учётом рыбы). И оттуда хорошо видел, как его собеседница-степнячка бродила потом с охранником по шёлковому ряду. Дальше зашла в лавку торговца-джугута. Заступившись, кажется, за того перед ткачами-дари.
__________
К открытой лавке неместного торговца Иосифа, ранее торговавшего всего лишь пару лун в году, подходит половина десятка городских стражников. При виде них, Иосиф морщится, как от зубной боли.
— … Что не так? — быстро замечает перемену его настроения здоровенный охранник гостьи-степнячки.
Поскольку ведущаяся беседа и обсуждаемые вопросы не предполагают внешних помех.
— Стража в этот раз пожаловала тоже из дари, — выдавливает из себя торговец. — Не повезло со сменой видимо… очень вероятно, что родственники кого-то из ткачей!
— Как вы смотрите на то, чтоб передать часть пая вашего дела мне? — спокойно интересуется гостья-степнячка в продолжение уже некоторое время ведущегося разговора. По страже лишь вскользь мазнув взглядом. — Размер выкупа нужно обсуждать отдельно, но я готова разделить и все риски.
На лице старика мгновенно отражается работа мысли и он торопливо выпаливает:
— Согласен!
Глядя после этого на подошедших стражников со спокойствием и где-то даже снисходительно.
Перемена настроения джугута не ускользает от командира полудесятка стражников-дари, которых сопровождает давешняя пара ткачей-здоровяков.
На которых сейчас с усмешкой смотрит здоровенный охранник степнячки, почему-то присутствующий за столом переговоров между какой-то очень молодой, но явно знатной кочевницей, и торговцем-джугутом.
Сами дари не понимают, о чём торговец-джугут только что говорил с кочевниками, поскольку беседа велась на туркане.
— Стража Наместника, — лениво бросает на дари старший полудесятка. — Торговец Иосиф, зачем звал? Какая у тебя жалоба в адрес этих достойных людей?
— Уже никакой, — разводит руками с издевательской улыбкой торговец. — Я вас вызывал не как человек по имени Иосиф. А как владелец этого торгового места. Но вы опоздали.
— Уважаемый, пожалуйста, не сочти за труд перевести на туркан слова этого стражника, — церемонно, уважительно, но без особого пиетета трогает Иосифа за рукав спутник молодой степнячки.
Обращая внимание старика на себя и не обращая своего внимания на группки базарных зевак, спешащих к лавке Иосифа, чтоб не пропустить намечающееся зрелище. Однозначно грозящее быть интересным.
Какая-то часть зевак понимает туркан и с интересом следит за всеми участниками событий в лавке джугута.
Всем завсегдатаям базара конечно же известно, что заезжий торговец-джугут отказался платить местной Гильдии ткачей по её требованию.
Наивный джугут, видимо, рассчитывал и рассчитывает на то, что лично он называет законом и правилами. Но ему, упрямцу, невдомёк, что закон и правила — это всего лишь сила. И одиночке глупо на базаре дари, с торговцами дари, при стражниках дари же, пытаться уповать на силу.
Впрочем, кажется, стражники это ему сейчас и объяснят.
Присутствующие сами не замечают, как с нетерпением начинают ждать развития событий.
— Ты о чём? — хмурит брови, не понимая, десятник в ответ Иосифу.
Иосиф добросовестно переводит с дари его вопрос степнякам.
— У этого торгового места, за время вашего отсутствия, изменился состав владельцев, — поясняет стражнику через переводчика-джугута здоровенный кочевник, чуть похожий на азара. — Теперь с городскими властями будет общаться эта очаровательная ханум. — Азара со странной улыбкой кивает на очень молодую степнячку, явно принадлежащую к числу степной знати.
— На каком основании? — по инерции и ради приличия спрашивает стражник, который определённо должен препроводить несговорчивого торговца для разбирательств, лишив его лавку торговли на ближайшие пару дней.
Иосиф переводит и этот вопрос, после чего степнячка вспыхивает, вскакивает со своего места и подходит вплотную к десятнику:
— На том основании, что я так решила! Ты хочешь, чтоб я перед тобой держала какой-то ответ, чёрная кость?!
Старик-джугут бесстрастно переводит беседу в обе стороны.