Только и могу что широко открыть глаза в ответ и спросить:
— Откуда ТЫ знаешь???
Видимо, вид у меня действительно смешной, потому что она закатывается в беззвучном хохоте, потом, правда, сквозь смех выдавливает:
— Живём в одной юрте. На реку вместе ездим…
— Но я тебя всегда прогоняю подальше от себя на реке! КАК?… — возмущённо шепчу в ответ.
Чтоб снаружи юрты никому любопытному ничего не было слышно. Из более чем деликатных деталей нашего совместного проживания.
— Ага, так я тебя и послушалась, — веселится в кулак Алтынай. — Интересно же… И глаза у меня зоркие.
— Тогда логичен второй вопрос: а откуда ты знаешь, чем обрезанный от необрезанного отличается? — справляюсь с замешательством и говорю само собой напрашивающееся.
— У меня что, младших братьев не было? Двоюродных тоже…
Глава 13
На утро следующего дня, старая Раушан с удивлением, переходящим в замирание сердца, наблюдает за тем, как дочь хана седлает своего жеребца.
А странный азара, обосновавшись чуть поодаль, перешнуровывает длинными тонкими верёвочками какую-то странную обувь, придирчиво перемотав перед этим ноги какими-то прямоугольными кусками хлопковой тряпки, бормоча при этом себе поднос: «Норматива полтора. А то и поболее».
Затем азара и Алтынай подходят к Раушан:
— Уважаемая, не сочти за труд, побудь судьёй в нашем споре, — начинает азара.
— Что за спор? — по обычаю, строго спрашивает Раушан, которая сама уже обо всём догадалась, но тщательно соблюдает обычаи.
Поскольку у девочки всё равно никого из родни. Да и интересно, если честно: азара не то что сидеть на коне за эти дни, а даже подходить к нему не научился! Как он собрался состязаться? Пешком?!
Раушан ловит себя на том, что её интерес к соревнованию ещё больше, чем у самих соревнующихся. Совсем как в молодости, улыбается собственным мыслям она.
— Алтынай говорит, что обгонит меня. Я говорю, что обгоню её. — Коротко и просто отвечает азара.
— По каким правилам? — хитро спрашивает Раушан, замечая, что очень многие подтянулись и с любопытством внимательно следят за беседой.
— Соревнование длится, пока один не упадёт или не остановится, — отвечает азара, а Алтынай подтверждает кивком. — Пока движутся оба, соревнование не окончено.
— По какой дороге? — деловито спрашивает Раушан, старательно соблюдая правила беседы.
— По кругу. Вокруг этих четырёх холмов. Вам отсюда как раз будет видно. — Азара ведёт рукой, обозначая будущий путь…
__________
Несмотря на жаркий полдень, все жители стойбища исподволь наблюдают за необычным соревнованием.
Старый Еркен с напряжением присматривается от своей юрты: жеребец Алтынай поначалу предсказуемо оставил позади лысого выскочку. Который, впрочем, нимало не смутился, а припустил страусиными шагами в темпе конской рыси следом.
Страуса сам Еркен раньше видел в зверинце Наместника.
Но сейчас Алтынай уже несколько часов гоняет жеребца вокруг холмов по оговоренной дороге. И жеребец постепенно устаёт.
— Жеребец-то хорош, — время от времени цыкают наблюдающие.
Все согласны, что отдыхать коню дочь хана даёт никак не больше положенного. Искренне стараясь держать дистанцию между собой и азара, — это видно всем, кто хоть что-то понимает в лошадях.
Но азара, категорически не отдыхая, рысит следом за конём Алтынай и через несколько часов после начала состязания точно так же, как и утром. Вызывая невольное уважение всех наблюдающих.
— Неужели сможет перегнать коня? — периодически спрашивает кто-то из молодых.
— Волки могут… — серьёзно кивает старая Сауле. — Просто надо понимать, что, в отличие от коня, они бегут медленнее. Но не остановятся, пока не загонят добычу…
— Лысый волк, — бросает кто-то и все смеются.
Азара, правда, периодически прикладывается к небольшой фляге с водой, висящей на боку, но это правилами и не возбраняется. Да и вообще сказать, никто ещё пешком за девушкой гнаться не пытался… На памяти даже аксакалов. Видимо, этот день войдёт в рассказы, которые потом можно будет с удовольствием за пиалой кумыса рассказывать другим родам.