_________
Как назло, девка повторно пришла в себя в тот момент, когда подошла их очередь входить к судье.
Наверное, полусотник мог бы войти и первым, опередив уважаемых людей, ожидавших приёма… но он был из столицы, имел хорошее образование и понимал: без необходимости, людей лучше не задевать. Спешить лично ему особо некуда. Служебный день лично у него уже закончен, а до сладкого вечера по-любому несколько часов. Если он приведёт девку во дворец Наместника на полчаса или час раньше, лично для него это ничего не изменит (Наместнику, может, и будет приятнее, но что с того полусотнику?).
А вот опереди он сейчас уважаемых людей, лично у него появятся недоброжелатели, причём в количестве целых двоих человек. Зачем наживать врагов? Солдат спит — служба идёт.
Расположившись вместе с остальными на диване, полусотник дисциплинированно дождался очереди, указав предварительно всем присутствующим знаками, что перед ними не полезет.
Примерно через три четверти часа судья лично вышел, чтоб сказать:
— Заходите! Ну зачем вы себя утруждали? Могли б просто открыть дверь…
В этот момент пришла в себя девка:
— Вы совсем с ума сошли, касаться меня руками? — обратилась она то ли к стражникам, державшим её, то ли к самому полусотнику.
Ситуация была обычная и девке сразу прилетела одна пощёчина, один подзатыльник и один удар ладонью в лоб:
— Будешь говорить, когда скажут, — спокойно объяснил сотник.
Чтоб в следующую секунду с ругательствами начать оттирать слюну вперемешку с кровью со своих глаз.
— Ах ты ж тварь, — хекнул он и изо всех сил приложился ей коленом между ног.
Сбив её с ног и получив взрыв смеха со стороны товарищей:
— Это не мужик Хамза! — похлопали его по плечу сзади. — Её туда бить бесполезно!
Полусотник вдохнул три раза, схватил девку за волосы и волоком поволок в зал суда.
— Да не тревожьтесь, можете оставить её тут, — дробно похихикал и судья. — Я быстро всё оформлю…
— Уже вошли, — с усилием не наорал на судью полусотник.
— Вы с ума сошли меня трогать руками, — раздалось откуда-то со стороны пола, где ворочалась, приходя в себя, девка. — Вы идиоты, которые не понимают, что делают.
— Скоро тебя и не тем коснутся, привыкай. — Гоготнул один из сослуживцев Хамзы. — Очень скоро будешь суд вспоминать, как самые приятные минуты жизни, поверь.
Громовой хохот молодых и здоровых мужчин, казалось, потряс здание.
Судья между тем уже занял своё место и обращался к полусотнику, игнорируя происходящее:
— Какое бы обвинение ей подобрать? Так, чтоб и серьёзно без прав оставить; и чтоб доказательства вами были легко предоставлены? Случись вдруг проверка. У неё вон знак на шее, мало ли…
— К чему усложнять лишний раз?! — ещё не отойдя от неприятного момента, поморщился Хамза. — Это что, так важно? Какая разница, в чём её обвинить?
— У нас не бесправная дикость, у нас всё по закону, — аккуратно и тщательно проговорил судья, перебирая листы пергамента на столе. — Обвинение должно быть полностью законным… тщательно оформленным… с упомянутым перечнем доказательств, которые либо не сохраняются, либо сложно проверяются…
— Может, оскорбление Султана? — раздалось от весёлой троицы сзади. — Мы свидетели, га-а-а-га-га…
— Я ему родня, червь! — девчонка явно пыталась использовать иллюзорные шансы добиться справедливости.
— Не имеет никакого значения, — добродушно сообщил ближайший охранник. — Всё уже решено, и кроме воли наместника больше ничего не имеет значения.
Остальные вообще проигнорировали заявление девчонки.
— А ведь какая хорошая идея, — встрепенулся судья. — И доказывать ничего не надо, и заодно можно сразу язык отрезать, чтоб не болтала потом! Ну, мало ли, кто её разыскивать будет, — задумчиво добавил он.
Присутствующим было понятно, что ханский знак на шее девчонки явно не даёт судье покоя. Толстяк точно собирался и с Наместником не поссориться, и от возможной проверки подстраховаться (случись вдруг кому проверять законность вынесенных им решений).
— Мало ли, вдруг и правда родня… — продолжал переживать толстяк, веселя стражников. — А писать, пусть пишет. Если грамотная…