— … мёртвый преступник, — завершил мысль товарища аудитор, согласно кивая. — Знаешь, а ведь нарушение правил сходит с рук не каждый раз. Я ещё тогда подумал, что это всё может когда-нибудь плохо закончиться.
— К сожалению, властные мужи часто смешивают приязнь народа в свой адрес, как к чиновникам, с преклонением перед ними, как перед людьми, — уронил Хамид. — Когда пытаешься завоёвывать женщину, на авторитет Правителя рассчитывать не приходится.
— Угу… Особенно когда эта женщина не ниже тебя рангом и возможностями превосходит, — Селиму было легко и приятно беседовать со старым другом, поскольку в этом захолустье людей их возраста, происходящих к тому же из Столицы, больше не было. — Впрочем девочке повезло, что она встретила этого сотника. Возможно, без него всё не было бы настолько … м-м-м… ярко на площади.
— Вот тут не уверен, — не согласился казначей. — Начать с того, что городская стража — сброд. Подходящий лишь для того, чтоб трясти лавочников на рынке. Как только запахло горячим, они куда-то сразу растеряли весь свой пыл и воинственность.
— Ты немного не в курсе. Почти половина стражников, которые пуштуны, отказались участвовать в междоусобице туркан и туркан. Они так и сказали: туркан потом между собой помирятся. А виноватыми, прими сейчас какую-то сторону, станут пашто.
— Даже не могу их осуждать за такую предусмотрительность! — весело хохотнул Хамид-казначей. — Они, конечно, не понимают во всех различиях между нашими народами… ведь не все туркан друг другу товарищи…
— Тс-с-с-с! — теперь уже Селим жестом остановил собеседника. — Я-то согласен. Где-то в глубине души… но вслух ты всё же воздержись. Пашто действительно поступили мудро, причём на два или три шага вперёд. Кстати, этот сотник и с ними вон общий язык быстро нашёл.
— Дикари потому что, — как о чём-то само собой разумеющемся, пожал плечами Хамид. — И он, и они постоянно льют кровь, презрительно относятся к чужим жизням и привыкли клинок считать лучшим аргументом в любых разногласиях.
— Нашей городской страже близость подобных взглядов что-то не сильно помогла, — засмеялся аудитор. — Кстати, а ты заметил, что сотник с девочкой говорят на одном языке, как будто из одной местности?
— Так может они и из одной. Ты что, хорошо знаешь весь Восточный Туркестан? — фыркнул Хамид. — Мало ли, кто у него родители. Может, они в каком-то колене из одного народа. А уж в «красных» полках каких только народов нет… — заметил казначей через мгновение, мерно покачиваясь в седле.
— Верно. Говорят, в Магрибе сейчас даже темнокожих в войсках полно, слыхал? Светлейший лично разрешил принимать выходцев с юга, даже без их перехода в Веру. Служивого мяса всегда не хватает…
— Ты заметил, что в Бамиане охрана девочки схватила какого-то фарси? Говорят, казнили прямо на стоянке. Интересно, а этот в чём провинился?
— Не знаю, и тебе не советую забивать голову. Лично мне девочка показалась здравой и неглупой. В отличие от того же Юсуфа, у неё эмоции не влияют на разум. Согласен?..
— Я бы сказал, что у неё скорее хорошие советчики, — осторожно молвил казначей, обдумывая вопрос. — Сама она всё же слишком молода для подобной мудрости.
— А у Юсуфа советчики плохие?! — не удержался от подначки аудитор. — Проблема в том, что такие, как Юсуф, слушают советы далеко не всегда. Советчик — это лишь инструмент. В руках правителя, принимающего решение. Вопрос, кто своими инструментами лучше владеет.
_____________________
— … для того, чтоб заставить человека перестать думать, надо заставить его бояться, — пожимаю плечами. — Это достаточно известный приём. И я удивлён, что все местные, практически без исключения, на него попались.
— Вот так просто? — незамысловато и искренне поражается Алтынай.
— Ну да. Когда человек боится, он не может думать. Вернее, не может генерировать точные решения…
— Создавать? — тактично переспрашивает Алтынай, скорее для трюхающего рядом Актара.
— Угу… Знаешь, это давно известно, — говорю задумчиво. — Я, честно говоря, полагал, что и тут тоже. Особенно в свете потрясающего развития местной иранской менталистики… Любой страх автоматически парализует работу ума. Чем сильнее страх, тем больше парализует. Как правило. Самый умный и учёный муж, если напуган, проиграет в шахматы, например, малому ребёнку. Ну и в других сферах это работает соответственно.