Кстати, он и внешне не походил на того, кто последние сутки гнал коня, спеша доставить пациента к доктору. Значит, резерв его ещё полон более чем на две трети.
Все эти мысли роем пронеслись у Файзуллы, который, по инерции, не мог выбросить из головы супругу, ожидающую на втором этаже в своём крыле.
— Он не гнал коня. Он бежал рядом с конём эти сутки, поскольку его может нести не всякая лошадь. А своего жеребца он нагрузил какой-то поклажей, — неожиданно сказала на чистом-пречистом исфаханском фарси вторая спутница Атарбая, просительно складывая руки перед собой. — Но вы правы, резерв у него полон более чем наполовину. Если возможно, не откладывайте помощь моему брату до утра.
Персиянка. Явно персиянка, удивился мысленно Файзулла, с ещё большим изумлением увидев: сразу после этой его мысли, девушка подтверждающе опустила веки.
Гхм… Конечно, Файзулла никогда не делил своих пациентов по народам, из которых они происходят. Уж он-то гораздо лучше остальных знал, что изнутри пашто от туркан или фарси не отличаются ничем (разве что конфигурацией носоглотки от таких, как лысый здоровяк; но это, право, не существенно).
Сейчас он с удивлением поймал себя на том, что при звуках р о д н о й речи смириться с тем, что жена подождёт, ему намного легче.
Вторым моментом (и он от себя упорно гнал его, не давая оформиться даже костяку мысли) было то, что девушка-персиянка явно «видела», о чём он думает. Что, конечно же, имело своё объяснение, только вот размышлять об этом не хотелось.
В силу возраста, опыта и кругозора (а медицине, кроме прочего, Файзулла учился и в университете Шаха Персии) доктор предполагал, к т о именно может сейчас стоять перед ним. И эти мысли ему совершенно не нравились.
Особенно если учесть, что девушка (интересно, как её зовут?) была в компании Ханшайым туркан и лысого здоровяка, обряженного на этот раз в какую-то форму с севера Султаната, армейских частей туркан же.
— Меня зовут Разия, — тут же отозвалась незнакомка на его мысли, слегка улыбнувшись. — Да, я из Исфахана.
— Я вижу, что это язык вам родной, — проворчал Файзулла, разворачиваясь в сторону процедурной и делая жест остальным следовать за ним. — И слышу по нему, из какой вы местности. Но всё равно, рад знакомству.
— Парень тоже наполовину наш, только из Бамиана. Если это имеет значение, — раздалось в спину всё на том же чистейшем фарси.
И Файзулла готов был поспорить, что слова эти сопровождает мягкая улыбка.
— Положить туда, — в процедурной он коротко кивнул на кушетку и пошёл в соседнее помещение, готовиться к манипуляциям.
Как бы ни было, но не помочь с в о и м было бы не совсем правильно. Почему-то теперь это чувствовалось особенно остро. Может, потому что даже туркан вон как напрягаются?
_________
— Поможете, — не спрашивая, а приказывая, Файзулла подходит к кушетке с парнем, становясь чуть сбоку (чтоб было место и для меня). — Ваш больной, ваш и резерв. Я сейчас несколько не в форме. Мне сегодня ещё предстоит напрягаться…
Разия при этом хмыкает откуда-то сбоку.
— Разумеется, — тут же поднимаюсь на ноги, так как использовал пару минут для передышки и присел прямо на полу, спиной к стене. — Благодарен за готовность помочь, резерв — вообще не проблема.
— Ждите снаружи, — хмуро бросает Файзулла многозначительно давящей улыбку Разие. — Не отвлекайте.
Алтынай сразу отправилась «домой», как только Файзулла согласился взяться за Мазияра. Она самая младшая из нас и, видимо, формирование её организма ещё не завершено. Питаться и спать ей надо полноценно. Сутки на ногах вместе со всеми она перенесла, но сейчас откровенно клевала носом прямо перед воротами.
Разия осталась, отговорившись чем-то типа того, что Мазияра не бросит. На всякий случай, Алтынай оставила снаружи целый десяток для сопровождения, но, по-моему, это уже лишнее.
— «Лейте» сюда, — вырывает меня из раздумий Файзулла, указывая пальцем на первое из повреждений.
— Конусом? Цилиндром? Перевёрнутым конусом?
— Как вам удобнее. Я разнесу поток, как надо… Сон ему сможете поддерживать при этом?
— Да.
_________
Впервые за последние сутки Разия чувствовала, что тревога уходит. Атарбай, конечно, открыто и чётко продемонстрировал: Мазияру ничего не угрожает. Надо просто потерпеть.