Первое время за столом звучали здравицы от гостей в адрес Алтынай, как «хозяйки банкета»; потом Алтынай начала отвечать «встречными тостами»; потом подобие обеда перешло в беседу, сдобренную накрытым столом.
Выбрав момент, спрашиваю, ни к кому не обращаясь:
– А что если таких рыб мы б ловили половину сотни в неделю? Или сотню?
– Мы не понимаем в этом, Атарбай, – отвечает какой‑то аксакал с противоположной стороны дастархана. – На сколько хватит рыбы в реке, если ловить так много?
– В этой реке хватит и вашим правнукам, – отвечаю. – Да, со временем уловы могут снизиться и так будет не каждый месяц. Но за два или три месяца в году, можно наловить рыбы на несколько месяцев вперед.
Разговор за столом чуть стихает, большинство с интересом начинает прислушиваться к беседе гостя и одного из аксакалов.
– А она разве не испортится? – с сомнением спрашивает другой аксакал, с удовольствием впиваясь в кусочек рыбьей мякоти.
– Смотря как заготовить, – пожимаю плечами. – Я, честно говоря, не рыбак, но точно знаю из прошлой жизни: если солить и заготавливать копчением, то будет совсем не много отличий с мясом. Особенно если это начинать делать после лета, в более холодные осенние месяцы. Хотя, конечно, лично вам ловить лучше весной или летом, когда она идёт на нерест… Так легче…
– Стельную живность убивать нельзя, харам, – смеётся первый аксакал (демонстрируя принципы, сделавшие бы честь даже многим моим современникам оттуда ). – Лучше потрудиться больше, но не убить приплода…
Я только зубами лязгаю от такой сознательности и экологической ответственности:
– Полностью согласен, уважаемый, но сейчас лично я думал не о хараме. А о том, как гарантированно обеспечить наших людей едой…
– Ты неплохой парень, Атарбай, но ещё очень молодой. Ничто не спасёт того, кто нарушает харам. – снисходительно говорит дед и начинает смеяться, как будто сказал что‑то смешное.
Вслед за ним смеются и остальные окружающие, а я удивляюсь до глубины души, стараясь держать покер‑фейс.
– Снова согласен, – вежливо киваю ещё раз.
Чувствуя себя ковбоем из фильма «Человек с бульвара Капуцинов», которому индеец напомнил о Чарльзе Дарвине .
– Дело в том, что никто из нас не умеет плавать. – Задумчиво говорит одна из подруг Раушан. – Запасти рыбу было бы интересно, но мы в лучшем случае смогли бы её только заготовить. Добыть её, как ты, мы не умеем.
– Добыть так, как я делал сегодня, получится в лучшем случае несколько штук в день, – отвечаю. – И то при толике везения. Для заготовки большим числом, рыбу надо ловить иначе. Так, как ловят на море. Благо, местная река это позволяет.
– Ты в этом что‑то понимаешь? – вежливо спрашивает Алтынай, пытливо глядя на меня.
Под гробовое молчание окружающих.
Киваю в ответ:
– Я знаю, что делать и как . Но работы довольно много, и один не справлюсь.
Присутствующие возбуждаются и начинают между собой обсуждать варианты и перспективы.
Дав им привыкнуть к ситуации, достаточно громко обращаюсь к Алтынай:
– Если бы завтра от вас получить в помощь рабочие руки…
– Только рабочие руки? – уточняет всё та же старуха, переглянувшись с Алтынай.
Молча киваю в ответ.
__________
На следующее утро группа из пяти женщин и пяти парней, сопровождая высокого азара, направляется к берегу реки.
Остальных, до понимания ситуации, решили не отвлекать.
На тое, организованном дочерью хана, о предстоящей зиме речь зашла как‑то сама собой. Выращенные лысым азара морковь и свеклу все уже оценили, и первые вопросы гостю задали именно об овощах. Всё же, копать землю, на первый взгляд, дело более привычное. Чем неизвестным способом в воде гоняться за рыбой.
Однако, после расспросов о способах выращивания овощей, от азара выяснили, что нужны специальные инструменты. Которые ещё только предстоит заготовить.
Помимо инструментов, овощи требуют определённых временных рамок: если рыбу можно ловить круглый год (пусть и с разным успехом), то овощи нужно начинать выращивать только ранней весной. В лучшем случае, это можно будет сделать на следующей год.
Возле реки, азара показал, как резать камыш и вязать его в снопы. Для чего, никто поначалу не понял, но уверенность дочери хана, старательно повторяющей всё за азара, сделала своё дело: через некоторое время, первая горка уже сплетённых, как нужно, снопов перестала казаться маленькой и незначительной.
А ещё через некоторое время азара, под удивлёнными взглядами других, начинает из готовых снопов собственноручно сплетать какую‑то странную конструкцию, сопровождая всё не менее странными словами:
– Пожалуй, сейчас и правда так будет быстрее, чем с овощами…
__________
Примечание.
https://www.alamy.es/foto‑una‑canoa‑de‑canas‑en‑el‑lago‑titicaca‑puno‑peru‑26772542.html
Спасибо другу Донбау https://author.today/u/donbaubaronpampa за инфу по этим лодкам.
Я и не предполагал, что там возможна чуть ли не целая индустрия. Ну, с поправкой на соответствующие аборигенные средства производства, конечно…
__________
Естественно, ловить рыбу надо только сетями. Никакими иными способами, в сколь‑нибудь промышленных количествах, запас на несколько тысяч человек не создашь. Ну, либо мне такой способ не известен.
С инженерной точки зрения, в данных условиях возможно только одно решение: широко известные в узких кругах лодки из камыша. Использовавшиеся, если верить Туру Хейердалу, и в древнем Египте, и в доколумбовской Америке, и в Полинезии. Видимо, действительно удачное с инженерной точки зрения решение.
Что не менее важно, более чем посильное технологически конкретно в этом месте, в это время, с имеющимися людьми и инструментарием.
Окончив заготовку камыша, показываю добровольцам из местных плетение в снопы. После этого, плетение снопов в каркас и обвязку на самой первой плав‑единице делаю собственноручно, приноравливаясь к знакомым только теоретически процессам.
Затем, убедившись, что все всё усвоили, рысью бегу обратно в стойбище: открыт вопрос с сетью. Вязать её пару дней, да и нить только шерстяная. Зато её много, для «пробы пера» вполне сгодится. С одной стороны, конечно, капрон и синтетика были бы лучше.
С другой стороны, я всё же целитель, и у меня получается укреплять органику в процессе вязки сети.
__________
Вечером того же дня, по окончании части судостроительных работ, когда пьём кумыс с Алтынай в юрте, она смеётся:
– Когда ты рыбой всех угощал, заметил? Внучатый племянник Еркена нас с тобой только что глазами не ел.
– Да я как‑то даже не знаю, кто именно его племянник. А нам с тобой это чем‑то чревато? – считаю необходимым обеспокоиться. – Ну или лично тебе?
– Да чем? – отмахивается Алтынай. – Видимо, опять будут свататься пытаться… Что они ещё могут хотеть…
Вот в этом месте я ощутимо напрягаюсь:
– А тебя насильно могут замуж выдать?
– Ну, у нас есть некоторые традиции сватовства, – задумчиво отвечает Алтынай. – Но мимо обрядов и обычаев всё равно не проскочить. Да и моё согласие является обязательным. По всем обычаям.
Видя, что я слегка занервничал, Алтынай смеётся.
– Слушай, а есть такой обычай? – спрашиваю, напрягая память. – Девушка пускается вскачь на своём коне. Жених – за ней. Должен догнать и как‑то по‑особому схватить. Это у вас есть?
– Есть подобное, откуда знаешь? – Алтынай с интересом смотрит на меня. – Ты же даже на коне не сидишь?
– Ну, от жены же знал, – пожимаю плечами.
– Ты должен был очень сильно любить свою жену, чтоб принять обычаи её рода ближе, чем свои, – задумчиво говорит Алтынай. – Хотя не представляю, как сватался лично ты… С твоим‑то знанием коней…
Она деликатно не упоминает о моём «умении» держаться в седле, а я оставляю её слова без ответа и задумываюсь. Пытаясь понять, где проходит граница между самим Атени и мной. И есть ли она вообще.