– Да. Иначе с чего бы я твои выходки терпела?
– Тогда ответь на один мой вопрос. Почему у нас эта тема под запретом твоим Высочайшим Соизволением? Как целое направление науки, которым нельзя заниматься под страхом коронного преступления?
– Молодая была. На троне недолго. Лет пятнадцать назад, Глава Церкви как‑то сумел за месяц убедить, с тех пор так и повелось. – Опускает взгляд женщина. – Сейчас думаю, что это была ошибка.
– Ты в курсе, что в колониях никто этого направления не закрывал, хотя от Церкви и скрываются?
– Предполагала. В первую очередь потому, что у них там Церкви почитай нет. Местные верования и идолы… Прости. – хмыкает женщина. – Ты же тоже из них?!
– Угу, – весело кивает Пун. – И наша религия старше вашей более чем на тысячу лет. Можешь не извиняться.
– Ладно, давай к целям и задачам. Убедил. Как раз до бала за два часа успеем обсудить. Тем потом сам расскажешь, а после бала ко мне можете вместе зайти…
Глава 17
– Ну что, как вам тут, барон? – Пун будто бы рассеяно огляделся по сторонам. – Говорят, очень многие сюда просто мечтают попасть, но далеко не всем это удаётся.
Пун засиделся в «деловом» крыле Дворца дольше, чем планировалось. Точнее, он‑то как раз так и рассчитывал. Но приглашённые по его настоянию «коллеги» из первого и второго департаментов устроили обмен мнениями, ловя момент (и пользуясь Августейшим Присутствием беззастенчиво).
Императрица, нехотя подключившись к дискуссии, уже не на правах цензора, а в качестве аналитика‑разработчика неожиданно вошла во вкус. В итоге, полтора часа растянулись в три с половиной, и даже это на сегодня было не всё.
Бал был балом, кстати, только по названию. На самом деле, просто очень большой приём на два этажа, объединённых в один общий зал.
Здесь в паре углов играла музыка, на террасе кормили и поили, вдоль стен были выделены «кабинеты» – столики с небольшими, Дайну по пояс, каменными барьерчиками (для ощущения приватности).
– Да нам‑то что, – пробасил Дайн в ответ. – Приём и приём, мне они ещё дома надоели. Лучше скажите, вы там как? – Дайн пытливо вгляделся в лицо Пуна, пытаясь прочесть эмоции джемадара.
Если честно, первый наследник Гронингана и Дранта вовсе не горел желанием возвращаться на родину именно сейчас. Во‑первых, в этом случае его молодость оканчивалась бы, а пора обязанностей только начиналась. Он это отлично понимал.
Во‑вторых, он не был до конца уверен, стоит ли ему сразу оседать с Кхиеу у себя дома, взваливая на шею все подобающие титулу обязанности. Или же есть смысл (пока возраст и здоровье позволяют) послушаться подругу и поехать вначале посмотреть её родину, годов так на пяток. Как говорится, когда ещё такое выпадет – а так хоть молодость в плюс. Климат там никак не щадящий.
Пока, впрочем, впереди как минимум предстояла учёба и Дайн (в ходе откровенного разговора с Пуном) решил не терять шансов зря. В отличие от джемадара, будучи дворянином по праву рождения, он очень хорошо понимал ещё и следующее: такие возможности, как сейчас выпали им, даются не всем и не всегда, даже один раз в жизни.
Намечается перекройка инструментов управления страной. Какие‑то рода неизбежно в её результате утратят часть влияния (или даже всё). Какие‑то, наоборот, приспособятся и займут свою нишу, уже на ступеньку повыше.
Джемадар, в силу характера, пёр напролом и общался с теми, кто реально работал (а не полагался на титулы и предков). По странному совпадению, это были преимущественно простолюдины (хоть и на заоблачных должностях).
Дайну, как выходцу с северо‑запада, этот подход был и близок, и понятен: дома, по весне, отец сам брался за плуг и первую борозду поднимал собственноручно.
Не важно, какой у тебя титул: можешь с утра до ночи и не пахать. Но уметь делать в этой жизни всё ты просто обязан. Если действительно принимаешь на себя ответственность за людей и за землю.
Сейчас, то ли с лёгкой подачи «отморозка»‑Пуна, то ли по решению Императрицы (а может, всего понемногу), перекраивался самый верх государственной власти (вернее, только собирался перекраиваться – но Дайн уже видел перспективу, находясь «внутри процесса»).
Дайн не планировал здесь учиться ни экономике, ни финансам, ни управлению делами (этому и в Полесье учили не хуже Столицы). Но приобрести собственные связи в среде офицеров тех служб, о существовании которых большинство подданных даже не подозревает, можно было только здесь и только сейчас: пока эти самые «большие люди» запросто, без чинов, заседают с Пуном в одних кабинетах, надуваясь кофе с чаями и до хрипоты перебирая варианты.
И за эти связи, которые пойдут с ним рука об руку до конца жизни, Дайн был готов напрягаться сколь угодно серьёзно.
– Не слушайте его, господин джемадар, – хрипло проговорила Кхиеу, просунув ладонь под локоть своего спутника и покрепче прижимаясь к его боку. – Приём отличный. Доктору Лю тоже очень нравится, я точно в и ж у. Мужланы типа нашего Дайна не ценят прекрасного.
При упоминании о супруге Пун встряхнулся и на время выбросил дела из головы:
– А где она сейчас?
– Во втором секторе, – Кхиеу указала глазами на восточный квадрат зала, обрамлённый пальмами, газонами и разделённый на неравные половины декоративным ручейком.
_________
– Говорят, в тех краях о женской добродетели вообще речь не идёт!
– Тс‑с‑с, есть Высочайшее Повеление считать их точно такими же подданными. Не макаками, хи‑хи‑хи.
Уже приближаясь к Лю, Пун вместе с Кхиеу (показывающей дорогу) и Дайном (идущим с ней) застали весьма неприятную сцену.
Сама доктор сидела за отдельным столиком в углу террасы, ожидая супруга и тех, кто прибудет с ним.
Соседний с ней столик облюбовали трое девиц и столько же кавалеров мужского пола, судя по манерам – первые дети кого‑то из Родов, как и Дайн. Судя по хмурому выражению лица Лю, шпильки «соседей» явно адресовывались ей.
– О‑о‑о, да их тут несколько, – прыснули за соседним столом при появлении Пуна и Кхиеу. – Видимо, какие‑то добродетели там всё же есть. Не могла же Она пригласить этих… гхм… людей, а‑а‑а‑ха‑ха‑ха‑ха, в таком количестве, просто так!
– Ещё и в такой затрапезной одежде, – подхватила девица с широким веером, демонстративно не глядя на азиатов и нарочито громко хихикая.
Лю была одета далеко не затрапезно, но Кхиеу, Дайн и Пун «щеголяли» формами.
– Кстати, говорят, женщины там далеко не так чистоплотны в соблюдении надлежащей порядочности!
– Да говори своими именами. Бляди они там все! – громким шёпотом весело прошептал субтильный юноша, косясь на Кхиеу (расстегнувшей верхние пуговицы куртки и поражавшей окружающих достаточно открытым, по местным меркам, декольте).
– Вạn có nói được tiếng Việt không? – весело спросила Кхиеу у Лю, занимая место напротив неё и демонстративно откидываясь назад.
При этом, её волосы, забранные в косу, с вплетёнными специальной проволокой декоративными вставками, хлестнули ей за спину.
Безошибочно попадая по глазам одному из сидящих сзади парней и царапая тому кожу левого века.
– 说中文, – покачала головой Лю.
Потом внимательно вгляделась в лицо Кхиеу, вопросительно подняла бровь, что‑то для себя увидела и рассмеялась.