Рядом со стариком стоял уже знакомый караванщик Акбар и нейтрально улыбался.
– Интересно, а кто пропустил такую толпу вооружённого народу во дворец? – задумчиво озвучил всеобщую мысль Пун.
– У них свои привилегии. Это ж Двадцатка. Наша Безопасность не всегда противовес, – скомкано пояснил Дайн, прикидывая варианты.
«Воины Веры», сопровождавшие церковника и бойцов из Виен, к посоху прилагались и стояли сразу позади иерарха.
– Что‑то подсказывает, что на гвардию рассчитывать не стоит, – заметила Лю.
– Мне больше интересно, как караванщик тут оказался. – Задумчиво сказала Кхиеу. – Он, кстати, где‑то разжился защитным амулетом. «Не вижу» его. А вот тот тощий тип рядом с ним считает, что я – его собственность и скоро буду рабыней. Правда, исключительно в деловом отношении.
Глава 20
– Ладно, не нервничайте, – ухмыльнулся Пун. – Всё под контролем. Дайн, задача стоит продержаться на этой стороне ручья пару минут.
– Кто‑то ждёт, пока они «втянутся»? – мгновенно сориентировался Дайн, расслабляясь после услышанного.
– Угу. Женщины, из‑за стола не вставать ни в коем случае. Дайн, подстрахуешь отсюда, но лучше тоже не влезай – тебе с церковью лучше не завязываться. – Пун отодвинулся от стола, поднялся и легко перешёл через мостик навстречу «гостям».
– Представьтесь! – Пун подошёл к священнику и требовательно впился в него взглядом.
Один из стоявших сзади «братьев» сделал шаг вперёд, сдвигая священника в сторону; и, раскрывая рот для ответа, положил ладонь на плечо Пуна.
Почти.
Потому что Пун, справедливо оценив разницу в габаритах и физической мощи, накрыл обеими ладонями покоящийся на своём плече большой палец «слуги божьего» и через секунду удивлённый гигант стоял на левом колене, спиной к джемадару и кривился от боли, хлопая широко раскрытыми от изумления глазами.
Поддержка из одетых в рясы дёрнулась навстречу. Пун пожал плечами и всадил правую ногу снизу под челюсть удерживаемому им гиганту, высвобождая руки и отступая спиной к более выгодному тактически мостику через ручей.
– СТОЙТЕ! – старик с посохом, видимо, действовал за совесть, а не за страх либо деньги, потому что одно его слово тут же повернуло вспять церковников.
А сам он, не робея, подошёл к Пуну:
– Предстоятель Столичного храма Церкви! – дед ткнул большим пальцем левой руки себя в грудь. – Богопротивное ведовство! – простой с виду посох указал на Кхиеу. – Я пришёл за ней, во исполнение Воли Господа! Отступи с дороги немедленно!
– Уважаемый, а кто я, по‑твоему, такой? – невозмутимо и отстранённо спросил джемадар и не думая никуда двигаться.
– Мне нет дела до мирского, – взмахнул гривой волос старик.
– Кстати, у тебя в палочке немаленькая такая сабля. Ты знаешь об этом? – глаза Пуна излучали незамутнённую искренность младенца. – Я не силён в вашей доктрине, но насколько это согласуется с вашими же постулатами?
– Приходи в храм. Я отвечу на все твои вопросы. Сейчас отойди, прокляну! – не дал себя сбить с толку священник, без затей ударяя торцом посоха Пуна в грудь.
Присутствующие, все до единого человека, следили за развитием событий почти не дыша.
Те, кто имел отношение к Столице и к Большой Двадцатке, в первую очередь недоумевали: а какая это вожжа попала под хвост Дому Виен? Что они переступили через все неписаные, но весьма эффективные, правила игры, которые соблюдались последние десятки (если не сотни) лет всеми, допущенными к власти.
Те же, кто был с периферии и в столичных раскладах не ориентировался, торопливым шёпотом пытались выяснить у соседей за своими и соседними столиками подоплёку происходящего. Поскольку ответить им никто не мог (так как никто не понимал, что же в точности происходит), в сторону любопытных провинциалов цыкали, шипели и негодовали. Продолжая наблюдать за действом у мостика через ручей.
Те же, кто ориентировался в делах Столичной вотчины Церкви, пытались рассмотреть Кхиеу получше, для чего привставали и щурились: Предстоятель, стоящий здесь, имел весьма определённую репутацию. Вступая сейчас почти что в прямую конфронтацию с административными службами Дворца, старый пердун явно рассчитывал поиметь что‑то такое, что компенсировало ему все возможные ответные меры в адрес сразу и Церкви, и его Семьи, откуда он был родом.
Предстоятель, не смотря на возраст, двигался достаточно резво. Труса он, видимо, тоже не праздновал, поскольку его потерявший сознание сопровождающий был и моложе, и явно сильнее.
Пун почти танцевальным па принял скользящее ему в грудь дерево посоха на два выставленных вперёд предплечья. Затем скрутился в сторону, прихватил деревяшку ладонью и, когда священник повёл посох назад, просто выдернул клинок из замаскированных ножен.
Старик от резкого движения отшатнулся, сжимая в ладонях оставшуюся часть посоха, оказавшуюся действительно пустым вместилищем из‑под клинка.
Пун взмахнул трофеем влево‑вправо, вызывая шум и дрожание воздуха, после чего уважительно хмыкнул.
Несколько зрителей, пребывающих под влиянием паров вина (и не только), привстали на своих местах и пьяно захлопали, подбадривая всех, стоящих у ручья. Кто‑то даже нетвёрдым голосом потребовал продолжения пьесы.
– Я из погранвойск. – Безмятежно сообщил Пун священнику. – Обычно я охраняю границы государства. Твоё проклятие можешь приберечь для кого‑либо ещё, поскольку ни я, ни та, на кого указываешь ты, законам вашего бога не подчиняемся. Вера у нас своя, и она разрешена Законом о колониях.
– Эй, а на какой правовой норме основывается церковное решение и требование?! – прозвучал из соседнего сектора всё тот же нетрезвый голос. – Эй, дед, а ну‑ка, ответь!..
Не один и не два человека в зале засмеялись.
– Я не буду вести с тобой беседы, нечестивец, – пафосно покачал головой старик, нисколько не робея из‑за пустых ножен в своих руках и клинка – в руках джемадара. – Взять нечестивку, – церковник повернулся назад к своим, но был остановлен родственником:
– Погоди… – Сэм, придержав за рукав деда, презрительно взглянул на Пуна. – Я – наследник Дома Виен. По праву Рода Двадцатки, повелеваю: немедленно отошёл в сторону, либо…
– Знаешь, мы поступим иначе. – Перебил его Пун, что‑то разглядев в конце зала и делая шаг вперёд. – Я мог бы сейчас тебе тоже многое рассказать о том, как велик я. И почему ты сейчас ничего решать не будешь. Но давай оставим разговоры о правовой норме специалистам. Спрошу прямо: ты не понимаешь, что сейчас летишь в пропасть и машешь руками, чтоб поскорее достичь дна? Кстати, спасибо, что доставил сбежавшего преступника, – Пун кончиком клинка указал на Акбара, который тут же торопливо юркнул за спины пришедших с Сэмом.
– С ними кто‑то из прокуроров, – раздался сзади хрипловатый и негромкий голос Кхиеу. – Вон тот, в сером. Ему знаете сколько уплачено? Дом, пай в караванном доме АЛЕМ, а дальше не вижу – с ним ещё не расплатились.
– У парня из Виен острое психотическое расстройство, – вслед за Кхиеу, голос подала Лю. – Могу позже уточнить диагноз, там и серьёзнее расстройства может быть.
Открыто обозначенный Прокурор, покраснев, зашипел, обращаясь не понятно к кому:
– В З Я Я Я ТЬ!..
Сопровождавшие священника чернорясники двинулись вперёд. Сам Предстоятель повторно ткнул уже пустыми ножнами в лоб стоящего перед ним Пуна.
Пун коротко взмахнул клинком. Потом ещё раз, ещё и, после короткого подшага вперёд и в сторону, ещё.