— Вон идёт Лю, в конце аллеи, — говорит Пун через полчаса, когда мы наблюдаем за тренировкой курса на полосе препятствий. — Устроим маленькое совещание. Пошли в беседку, оттуда вся полоса видна, я проверял.
— Ты мне не ответил, где я дела беру посмотреть. — Напоминаю Пуну разговор получасовой давности.
— Конкретно сейчас — у Лю лежат в комнате, в нашем здании. Как у старшего преподавателя профильных дисциплин, — думая о чём-то своём, машинально отвечает Пун.
— Странно. Я думал, у Валери. Как у начальника курса.
— Должны были лежать у него. Он отбыл ко дворцу, по своим родовым заморочкам. После того эпизода, когда вы с ним дуэтом выступили на дуэли, — поясняет Пун. — На время отсутствия, дела у следующего в иерархии. Я их как раз читал.
— Пуняра, так ты что, у доктора всю ночь дела читал? — доходит до меня комизм ситуации, после чего я замираю на месте, выпучив от удивления глаза.
— Выдохни, Худой, — смеётся Пун, вполсилы бросая мне в живот кулак. — Не только дела читал… И кстати, она — отличная жена. Для понимающего мужчины.
— Ты зачем мне это говоришь, лилипут? — с опаской кошусь на него.
— Чтоб ты вопросов не задавал насчёт моих намерений и насколько у нас всё серьёзно. — Серьёзно отвечает Пун.
— Да у меня и в мыслях не было тебе вопросы задавать, не моё дело. — Снова удивляюсь. — Кстати, я думал, что тот факт, что она здорово старше…
— Дурак ты, Худой, — смеётся Пун. — Вернее даже не дурак, а просто чужой. У нас женщины Жонг’Гуо, да ещё под знаком Жао… — глаза Пуна приобретают какой-то странный оттенок, мечтательно закатываясь. — В общем, ты не поймёшь. — Закругляет объяснения Пун. — Скажем, лично меня она переживёт. Несмотря на разницу в возрасте. И выглядеть всегда будет прекрасно, она же целитель. О такой только мечтать, да и то не всем. Это перевожу тебе на понятный тебе язык.
— А её дети?
— А что дети? — не понимает Пун. — Если есть дети, значит, как женщина она в порядке. Рожает удачно.
— Да я не об этом… Я о том, как ты с ними ладить будешь.
— Дурак ты, Худой, — снова беззлобно смеётся Пун. — Если мужчина любит женщину, он любит и её детей, как своих. А если кого-то искренне любишь, да ещё и своих детей, то никаких проблем в отношениях не возникает.
— И откуда ты только такой мудрости набрался, — бормочу.
— У нас это любой пацан знает. Это у вас, варваров, всё не как у людей… Прости, Худой.
— А ты её любишь? — спрашиваю серьёзно. Потому что лично ей, как человеку, очень симпатизирую. — Уже? Так быстро.
— Разумеется! — удивлённо смотрит на меня Пун. — А как можно не любить женщину Жонг’Гуо, целителя, свободную, ещё и Жао? Если сам холост?
М-да. Чего-то я ещё недопонимаю в этом мире.
— Кстати! Постеснялся спрашивать при Декане. Пуняра, а чего ты от принцессы-то отказался? Тогда во дворце, когда, как я понял, тебя за неё за обедом сватать пытались? — я хотел спросить ещё тогда, когда об этом услышал, но выбирал момент поудобнее. — Страшная?
— Да нет, нормальная, — неожиданно смущается Пун. — Ну, для ваших женщин нормальная… Худой, я тебе врать не хочу, но боюсь, что ты обидишься, если скажу правду.
— А мне с чего обижаться? — искренне удивляюсь я. — Да говори, не томи! Меня-то ты чем обидишь? Я ей не друг, не родственник, не отец. Интересно мне! Рассказывай.
— Ваши женщины, бывает, не бреют волосы на теле, раз. — Начинает загибать пальцы Пун, ускоряя речь при виде приближающейся Лю. — А проверять такое у принцессы — сам понимаешь… Ещё и заранее…
В этом месте я не могу сдержать смех, а Пун продолжает:
— Второе — волосы в носу. Меня лично вырубает… А у вас они есть. И третье. Худой, вот теперь не обидься. Вы, как раса, словно буйволы. Крепкие, выносливые, надёжные, по-своему красивые. Особенно друг для друга… Но мы — как газели. Изящнее и грациознее. Мне не нужна жена — тяжеловоз, брёвна таскать… Ещё и блондинка, с голубыми глазами. Бр-р-р-р… какая мерзость… Это я не про тебя, Худой! Ты ж мне не жена. Мне нужна хрупкая газель! Которая будет услаждать мой взгляд и скрашивать мою унылую жизнь своим присутствием рядом, идя со мной рука об руку в этом несовершенном мире. Это перевод, у нас так говорят, — смущается в конце Пун, быстренько закругляясь. Поскольку к нам подходит Лю.
Лю насмешливо окидывает нас взглядом по очереди и говорит, бросая ироничные взгляды на Пуна:
— Вообще, у целителя высшей категории органы чувств развиты в среднем в три раза лучше, чем у обычного человека.
Теперь тормозит Пун, потому логичный вопрос задаю я:
— Что, и слух тоже?
— Слух в первую очередь, — серьёзно отвечает Лю. — Потому что диагностика работы сердца, его пороков, органов дыхания — это всё слух… В общем, слух усилен в первую очередь.
Она снова иронично смотрит на Пуна, который становится краснее багровой свёклы.
Тут Лю что-то говорит ему на их наречии, и Пун в момент преображается. В эмоциональном плане, напряжение покидает его со скоростью звука, а сам он начинает сиять, как начищенный пятак. Не нужно иметь семи пядей во лбу, чтоб догадаться, что под санкции он не попал. Видимо, всё сказанное им было ею встречено благодушно.
Дай им бог всего.
Направляемся в беседку, я пропускаю их вперед. Десяток шагов они проходят, взявшись за руки, как дети. Иду за ними следом, стараясь не смотреть на них уныло: Лю наверняка этот может почувствовать.
Курс продолжает усердно штурмовать полосу препятствий, а мы располагаемся в беседке. Отсюда всё видно плюс удобный стол и скамейки, должны же быть какие-то плюсы в должности инструктора.
— Задача. Довести первый курс до физических кондиций норматива второго класса. — Начинает Пун, раскладывая на столе из планшета какие-то листы. — Как быстро это можно сделать?
— Что входит в нормативы вашего второго класса? — сводит брови Лю, выбирая из пачки листов, выложенных Пуном, нужный, и вчитываясь в него.
— По-хорошему, достаточно оставить только бег, бег с грузом, бег с грузом в горах. И силовая выносливость. — Пун терпеливо ждёт, пока Лю дочитает до конца список требований.
— Единого стандарта по времени подготовки не будет, — выносит приговор Лю, дочитав список до конца. — Очень сильно будет зависеть от личного состояния каждого. Кто-то сможет выполнить уже сейчас, — добавляет она, глядя с полминуты на курсантов. — Немногие, но после пары дней тренировок — смогут. Кто-то через пару недель. Кто-то — не один месяц тренировок.
— Это можно магически нивелировать? Подтянуть их всех к одному уровню с вашей помощью? — спрашиваю я.
— Теоретически да, но практически мне придётся заниматься каждым курсантом отдельно. Выводя параметры его организма на заданные величины. — Задумчиво теребит пальцем листок Лю. — Это всё равно что целительская работа. С каждым индивидуально. Просто отклонением в каждом случае будет дельта между текущим состоянием и нормативным. Её можно устранить моими методами, но, повторюсь, индивидуально. А это непонятный расход времени, поскольку в каждом случае он свой.
— Здравствуйте, господа, разрешите вас приветствовать. — Неожиданно раздаётся голос со стороны заднего входа в беседку, на который мы даже не смотрим.
Мы, как по команде, оборачиваемся и видим сухонького добродушного старичка в мешковатой одежде, похожей на нашу робу. Ну или на китайскую одежду, какой её изображали в фильмах о древнем Китае там.
— С кем имеем честь? — подбирается Пун, делая шаг навстречу старичку так, что Лю оказывается у нас с ним за спиной.
— Меня зовут К‘хла Пан, — улыбается старичок, коротко кивая головой. — Хлопани, по-местному.
После его слов, Лю уверенно отодвигает удивлённого Пуна, теперь становясь между Пуном и старичком. Затем складывает вместе руки, кланяется на угол примерно в тридцать градусов и говорит:
— Мы рады приветствовать вас, мэтр. Но ждали вас несколько позже.
— Неисповедимы пути под светилами, — вежливо отвечает старичок, не прекращая улыбаться и отзеркаливая все её движения.
С задержкой в полсекунды повторяю его движение, замечая краем глаза, как то же самое делает Пун. По Пуну вижу, что он ничего не понимает, но полагается на Лю.
— Я имею честь быть наставником этого молодого человека — Хлопани уверенно тычет пальцем мне в грудь, затем, глядя на Лю, спрашивает у неё что-то на непонятном мне языке.