– Так на них сёдла не для тебя, – посмотрела на меня как на ребёнка Алтынай. – Ты что, не видишь? Или ты не наш?
– Наш, но не во всём, – уклончиво отвечаю я и пытаюсь снять с ближайшей лошади седло самого большого размера.
Мгновенно замерев под дикий крик Алтынай:
– СТОЙ!!!
– Что такое?
– Ты совсем?.. – широко открывает глаза она. – Ладно, я уже поняла… Не наш ты. Кто к лошади сзади подходит?! Ещё и к незнакомой?!!
– Хм, ну не было у меня раньше лошадей. – Удивлённо развожу руками в ответ. – Что в этом такого? Не скажу, что вижу коней впервые; но верхом действительно никогда не ездил.
– Как это возможно? И сюда ты как тогда попал?! – ещё больше удивляется Алтынай, открывая глаза ещё шире. – Степь же вокруг?
– От гор Алатау пешком пришёл, – пожимаю плечами, похлопывая себя по бедру. – На своих двоих. Я в день пешком полтора перехода твоего коня делаю. А теперь ты мне скажи, какая лошадь меня увезёт? Вернее, сможет так везти ?
– Ну, айгыр‑аргамак, если северный, – задумчиво ответила Алтынай, оценивающе окидывая меня взглядом. – Где‑нибудь пятилетний. Хотя и не всякий, ты прав… Такого коня, наверное, специально тренировать надо будет. А тот, что сможет, дорого сто ит. Хотя, можно же было пару заводных взять? Это как раз на половину перехода в день дольше делать можно, ты не подумал?
– Вот не было у меня возможности на пару заводных, сестра, – ворчу, сражаясь с седлом (после того как подхожу к кобыле сбоку. Или к коню?). – Надо было торопиться. А до ближайших аргамаков было неблизко. Да и не факт, что мне бы их продали. И денег у меня с собой не было столько…
__________
Примечание.
Вот почему даже к собственным коням чабаны и жылкышы крайне не советуют подходить сзади. Да и не только к коням; к коровам тоже. И к верблюдам, см. самый первый кадр (это как раз верблюд, кажется). С 20‑й секунды громко не ржать. 53‑я секунда – в казнете было, что этот эпизод был насмерть.
https://www.youtube.com/watch?v=K7BVMkvM‑p0
На закуску J расшифровка одного из эпизодов J
https://www.youtube.com/watch?v=gIY0‑7J0cJ0
__________
– Тебе не сложно идти пешком? – бесхитростно спрашивает Алтынай.
Которая сама в итоге переловила десяток коней пуштунов, каким‑то образом сгуртовала их (даже без бича!), затем расседлала своего коня, хлопнула его по крупу и, видимо, отправила таким образом к своим самоходом.
Помнится, нормальная лошадь в таких случаях всегда должна сама путь домой находить? В смысле, к стойбищу, где её обиходят и защитят. Расспрашивать подробно не стал, чтоб не выдавать своего полного незнания местных степных реалий. Хотя, конечно, кота в мешке долго не утаишь…
Затем Алтынай перебросила своё седло на одну из трофейных лошадей (а трофейное седло с той, соответственно, навьючила на очередную трофейную лошадь), помогла мне привязать малика в положении «вис через коня».
Потом, посмеиваясь надо мной, оседлала самого большого жеребца и запрыгнула в седло, даже не глядя на него.
Чтоб затем, недоумённо глядя на меня, спросить:
– А ты что, тут остаёшься?
– Гхм, сестра, давай рысью пойдём, – деликатно предлагаю своё решение, поскольку в своих способностях кавалериста совсем не уверен.
После пяти минут препирательств, Алтынай таки уговаривает меня хотя бы попробовать сесть на коня. Чтоб не идти пешком.
– Номад даже по нужде на коне отлучается! – смеётся она.
Я добросовестно несколько раз пытаюсь сесть верхом на самого большого коня из затрофеенных. В том числе, чтоб отвлечь её от тяжёлых мыслей о недавних событиях.
А потом мы с ней минут пять смеёмся.
Только она смеётся на лошади, а я на земле. Потирая ушибленную ногу. Хорошо, что как целитель знаю, как с этим справиться быстро.
В итоге мы с ней договариваемся, что она едет верхом и держит темп рысью, а я бегу рядом и сбоку, держась за её седло.
– Точно справишься? – с сомнением спрашивает она напоследок перед тем, как тронуть пятками своего коня.
– Более чем, – бормочу. – В крайнем случае, скажу тебе. Будешь меня учить сидеть на лошади.
– Это конь, не лошадь, – с досадой качает головой она. – И нет, не буду учить. Вернее, буду, но не тут и не сейчас. Тебе нужна лошадь поспокойнее. И постарше, тут таких нет.
Ничего себе. Оказывается, она ещё и возраст этих животных на глаз видит.
__________
Летнее (кочевое) становище.
Несколько человек собираются у крайней юрты, приветствуя странную кавалькаду: девочку лет двенадцати, которая рысит верхом; странного высокого лысого мужчину, бегущего рядом и держащегося за её седло; какого‑то пашто, зачем‑то связанного и перекинутого через седло, и ещё восьмерых лошадей, мерно трюхающих следом.
Среди встречающих странную процессию выделяется ростом мужчина лет пятидесяти, ещё крепкий, но с длинной седой бородой.
Он недовольно кричит девочке:
– Алтынай!.. – затем настороженно перебрасывается с ней парой фраз, после чего переводит внимательный взгляд на высокого лысого незнакомца:
– Есiмiн кiм? (как звать?)
– Атарбай. – Односложно роняет лысый в ответ.
– Руын кiм? – (из какого ты рода? Имеется в виду РУ – род, кочующий по степи и говорящий на том же языке).
– Тұл жетім. (круглый сирота) – Хмуро бросает лысый. Затем о чём‑то раздумывает пару секунд и нехотя добавляет. – Менің әйелім қоңырат руынан. (моя жена из рода конырат)
В этот момент связанный пуштун, висящий кулем через седло, начинает шевелиться, и всё внимание переключается на него.
А девочка подхватывает лысого чужака под руку и утаскивает куда‑то вглубь, вероятно, в сторону своей юрты.
__________
Алтынай ведёт меня в одну из юрт, где раскатывает сегмент белой кошмы (кажется, это что‑то почётное, но спрашивать сейчас не буду), ставит на кошму две пиалы и какой‑то кувшин, потом добавляет сверху несколько хрустящих лепёшек:
– Извини, всё, что есть, – беззаботно пожимает плечами она. – Лучше смогу накормить только через пару часов. Не готовилась; нужно время. И ещё мяса у соседей взять, – тихо и застенчиво добавляет она в конце полушёпотом.
– Спасибо за гостеприимство, – усаживаюсь на пол, поскольку мебели в юрте нет, попутно касаясь ладонью лба. – Мир этому дому. – После чего мы с ней переходим на нормальный язык. – Мне этого более чем достаточно, спасибо ещё раз. Алтынай, а что дальше будет? У меня были свои дела, я не планировал здесь надолго задерживаться.
– Ты правда женат на конырат? – Алтынай пронзительно смотрит на меня, как будто хочет просверлить взглядом.
– Да, – удивляюсь в ответ. – Я действительно женат на конырат.
– Ты сейчас и говоришь правду, и врёшь одновременно, – она обличительно упирает мне палец в грудь, наклоняясь над кувшином через кошму. – Этот дом примет от тебя что угодно, кроме неправды. Пожалуйста, не лги.
– Да не лгу я! – с досадой отмахиваюсь, с запозданием думая, что повышенная эмпатия возможна не только вследствие упражнений доктора Лю.
Некоторым, похоже, она достаётся просто по наследству, как один из вариантов расширенной настройки мозга, что ли. Кочевники же действительно чувствуют , куда делось стадо; я с этим не только в этом мире сталкивался .
– Умерла моя жена. – Продолжаю после паузы. – Но из рода я не выходил.
– А дети? – серьёзно спрашивает Алтынай.
– Сестра, что тебе до моих детей? – удивляюсь в ответ. – Ты сама ещё ребёнок! Зачем это тебе?
– Ответь. – Она настойчиво смотрит на меня, и я почему‑то сдаюсь.
– И дети вместе с женой.
– Я так и подумала, – кивает она каким‑то своим мыслям и начинает разливать из кувшина по пиалам какую‑то белую жидкость.
В которой я, попробовав, узнаю самый настоящий «живой» кумыс.
– Спасибо! – выдыхаю на одном дыхании, выпивая пиалу до дна и подставляя под кувшин для добавки.
Кстати, ещё одна деталь. Если за столом есть женщины, здесь мужчина сам себе ни чай, ни кумыс, ни каких‑то иных жидкостей не наливает. Это надо просто знать, своего рода этикет.