Старый лорд пыхнул сигарой, взгляд стал нехорошим, цепким, и предельно циничным — да таким и должен быть человек, отдавший тайной службе короля несколько десятилетий.
— Так благодаря нашему воздействию удалось сорвать сделку с этим пройдохой, американцем, что строил для царя корабли со времен войны России с турками. Заказали только броненосец и крейсер, а могли построить их четыре и два, и гораздо дешевле, чем обошлось строительство тех же «бородинцев». А еще к концу третьего года русские получили бы прекрасный завод во Владивостоке к уже имеющемуся. Этот был бы с двумя доками, способными принять любые броненосцы, и с превосходными мастерскими и литейным цехом. Такие наши бывшие колонисты возводят для себя — и они мало в чем уступают, даже превосходят наши верфи.
Старик говорил нарочито бесстрастно, но было заметно, что внутри он уже «закипает» от обуревавших его эмоций. Но голос оставался негромким и спокойным, словно рассказывал о чем-то бесконечно далеком:
— Нашего протеже даже уговаривать не пришлось — сам настоял, категорически потребовал, чтобы увели с Порт-Артура сразу пять броненосцев, на ремонт, к которому так и не приступали, пока война не началась. А шестой вообще, что шел в дальневосточные воды, хорошо так придержали в пути, что купленные итальянские крейсера обогнали его в пути, при том что от их покупки он и отказался, когда их предложили продать России. За комиссию миллион рублей запросил.
— О да, сэр, теперь я лучше понимаю подоплеку.
— Вот так и был ослаблен русский флот. А будь у них судостроительный завод в Приморье, не пришлось бы тратить огромные суммы на все эти переходы. Но главное — тогда бы японцы не осмелились напасть, будь эти шесть броненосцев во Владивостоке или Порт-Артуре. Единственная ситуация, в которой они могли победить, это разбить русские эскадры по частям, и мы сделали все, чтобы им это удалось. Даже через посредников продали им не кардиф, а дымный японский уголек, от которого пользы только в топках трампов, и то мало. Кхе-кхе…
Старик хрипло рассмеялся, а молодой аристократ был ошарашен такими откровениями. Но смолчал, а повествование продолжилось дальше:
— Жаль, что все наши труды пропали, пусть недаром. Хотя одержи победу в Цусимском проливе в конце мая прошлого года адмирал Того, тогда все — лишившись флота и последней надежды, царь пошел бы на переговоры. И цель достигнута — позорные условия, революционное брожение перерослов анархию, которую бы подавили не без нашей уже помощи, такова политика. Мы всегда помогали и будем помогать разного рода радикалам, что питают отвращение к собственной стране и желают ей поражение. Это и к их, и нашим интересам служит. Эх, какой момент упустили — будь победа японцев, то с Российской империей уже бы никто не считался, как и с итальянцами ныне. Этих азиаты побили, а тех арапы — что может быть позорнее⁈
— Это все адмирал Фелькерзам, а теперь генерал-адмирал, принц Александр. Первый мертв, а второй тоже должен умереть…
— Фи, мой юный друг, вот этого бы мне не хотелось, будь выбор. Да и не даст нам это ничего — и без него русские адмиралы научились воевать. И случись с ним что нехорошее — драться будут еще злее. Не рационально, мой молодой друг. К тому же за войну ратует Берлин, а кто с кузеном Вилли договаривается тайно, встречаясь в Мемеле или на яхте в финских шхерах?
— Я слышал, что сто пять лет тому назад один случай предотвратил создание альянса с Францией, когда там всем заправлял Бонапарт. И сорвал, как мне помнится, поход казаков на Индию.
— Не беспокойтесь, подобное скоро произойдет. Царевич малолетний, править будут регенты — царице никто власть не отдаст. У нее много симпатий к нашей стране, а в Петербурге сейчас такая подозрительность. Но тут все сделают русские радикалы — цареубийство у них в крови, дело привычное. А там наступит смута в умах, и русским станет не до войны с нами. В борьбе за власть регенты передерутся, к тому же между ними нет согласия, каждый потянет одеяло на себя. До войны ли тут?
— Хотелось бы, милорд, чтобы такое случилось пораньше. Ведь если выступит Франция, презрев «сердечное согласие», то положение ухудшится — мы не сможем воевать с тремя державами одновременно.
— Нужно было предусмотреть такое, и не вступать в альянс с обезьянами, давая им гарантии. И не нужно было потакать Сити, «продав» наши корабли японцам. Как видите, ни к чему хорошему это не привело — русские все же больше европейцы, чем азиаты, и давно приобщились к цивилизации, со времен их первого императора. Флот у них всегда был на задворках, но этого нельзя сказать об армии — в ней в мирное время миллион, а сейчас полтора, и треть в Маньчжурии и Корее. Наших бедных союзников просто «паровым катком» раздавили. Но пусть гибнут, сейчас уже не жалко — войну они вдрызг проиграли, но долги нам заплатят, до последней нитки свое выбьем. Но сейчас нам нужен мир, и заключать его надобно быстро, пока война далеко не зашла. Иначе мы потеряем намного больше, чем сейчас заплатим! Мир — и ничего больше, приложите все усилия!