— Почему именно эти корабли, Лев Алексеевич, а не те же «канопусы», что также для службы в китайских водах предназначение свое имеют? Да те же «Формидеблы» бронированы лучше — у них броневой пояс в девять дюймов, на два толще будет.
— На «канопусах» устаревшие орудия в 35 калибров, а на японском флоте стволы двенадцатидюймовых пушек на пять калибров длиннее, а потому дальнобойные. На «Дунканах» как раз такие системы и установлены. И скорость у них на узел-полтора больше, как раз для действий совместно с «чилийцами» — от них только «Россия» с «Громобоем» уйти с трудом смогут, и то вряд ли. Даже «иноков» догонят!
— Хм, с приходом двух броненосцев японский флот будет зело опасен — два отряда броненосцев, причем четыре быстроходных. Да и другая четверка имеет ход не меньше, чем наши «пересветы». Что вы предлагаете?
— В прошлый раз «Касугу» с «Ниссиным» упустили, теперь история повторяется. Только сюда идут не слабейшие, а сильнейшие корабли, причем во всем мире. По восемь стволов крупного калибра на каждом, Николай Иванович, ни один из наших броненосцев не устоит в бою. Потому предлагаю следующие — покойный Дмитрий Густавович рассматривал как раз такой случай, и оставил на этот счет детальные рекомендации. А потому я разработал план предстоящей операции — вот он!
Брусилов протянул несколько сшитых между собой листков плотной бумаги, и командующий углубился в их изучение…
На июнь 1906 года японский флот получил построенные на английских верфях два сильнейших броненосца мира. Но ненадолго — наступала эпоха дредноутов…
Глава 6
— Ваше императорское высочество, у нас остались считанные часы, не дни. Думаю, что как только броненосцы минуют Формозу и подойдут на траверз Шанхая, у нас появятся шансы на одну удачную ночную атаку. И пусть они минимальные, но упускать такую возможность нельзя.
— Николай Иванович, вы командуете флотом, я только ваш подчиненный, пусть мы и равны в чине. Но приказы отдаете вы — я их исполняю. Но атаковать миноносцами неприятельские корабли, да еще ночью, и без согласия наместника, великого князя Николая Николаевича — недопустимо. Прошу правильно понять меня и простить! Хотя я нахожу ваше решение правильным — история с «Ниссин» и «Касугой» не должна повторится!
Александр Михайлович был ошарашен предложением Небогатова, который литерным поездом приехал в Дальний. И прямо в вагоне, куда он пригласил Сандро, ошарашил того предложением перехватить построенные англичанами для японцев корабли, и потопить их торпедами, осуществив внезапное нападение. Если бы кто другой предложил подобное, Сандро счел бы его сумасшедшим, настолько это отдавало жуткой авантюрой. Но чтобы выдержанный и спокойный Небогатов настаивал на таком варианте действий — вот тут следовало серьезно задуматься.
— Я ведь к вам проездом через Мукден, Александр Михайлович, и говорил с фельдмаршалом, — Небогатов усмехнулся, пожав плечами. — И получил от его императорского высочества ответ, что это дело хоть и полезное, и он его запрещать не будет, но и письменного разрешения не даст. А еще сказал, что занятие крайне рискованное в виду возможной огласки, которую не следует допускать. Но раз японцы сами готовятся к новой войне с нами, скрыть приготовления невозможно, то их следует упредить!
— Ах, вон оно что, — пробормотал великий князь, и фыркнул. «Лукавый» фактически решил начать собственную войну с японцами, уже на свой страх и риск. Но заранее «подстелил соломку» — устно одобрив план Небогатова, в любой момент мог «открестится» от действий командующего флотом. Однако такое только в одном случае возможно — если будет неудача, возникнет огласка и разразится международный скандал. А так ничего зазорного в ночном нападении «Николаша» не видит — японцы ведь так и действовали в январе позапрошлого года, напав ночью на Порт-Артур и торпедировав там броненосцы «Цесаревич» и «Ретвизан» с крейсером «Паллада». А уже утром напали на стоявший в корейском порту Чемульпо крейсер «Варяг», с которым погибла канонерская лодка «Кореец».
Теперь все возвращается на круги своя — если новая война неизбежна, то следует напасть первым и свести старые счеты. Петербург поневоле объявит войну Японии — иначе просто не может быть!
— Тогда и я присоединяюсь к мнению его императорского высочества, — Александр Михайлович наклонил голову в знак согласия. — Что мне надлежит выполнить, ваше превосходительство?