— Никому, дед, никому. Враг вот у нас где, никуда ему не деться. Радиостанция будто дрессированная ищейка. Стоит кому-нибудь сказать плохое про партизан, она уже напала на его след.
— Ну и ну, — поражался старик. — Кто ищет черта, тот его всегда найдет. — Повернувшись к нам, он сказал: — Приструните этих ворогов, ребята, иначе не видать нам покою.
— Все гады уже на примете, дед. Скоро предстанут перед судом народа, ответят за свои преступления, — заключил Денчо.
Особо хочу остановиться на политических акциях, которые отряд провел в селах Реяновцы, Цигриловцы, Бохова, Лешниковцы, Верхняя Мелна, Слишовцы, Бераинцы, Радово, Извор и других. Эти акции вылились в демонстрацию дружбы между партизанами и народом. Она нашла проявление не только в том, что местные жители охотно посещали устраиваемые нами собрания, но и в сотнях крестьянских подписей под резолюциями, адресованными фашистскому правительству.
«Мы не можем дольше терпеть такое положение, — заявляли, к примеру, жители села Радово. — Готовы все силы отдать борьбе за немедленное изгнание немцев из нашей страны, во имя союза с братским советским народом, за вывод болгарских войск из Югославии и Греции. Мы полностью поддерживаем борьбу Отечественного фронта, направленную на свержение фашистской власти и установление нашей, народно-демократической власти, которая одна лишь может обеспечить нашу свободу и независимость».
Подобные резолюции подписывали крестьяне почти всей околии и, не опасаясь за последствия, направляли их правительству.
Одновременно с агитационной работой среди населения, нацеленной на развитие его активного и массового сопротивления властям, мы провели набор в отряд новых бойцов. На призыв партии и РМС откликнулись молодежь сел Долга-Лука, Ранилуг, Ярловцы, Слишовцы, Туроковцы. Видрар, Горочевцы и других. Товарищ Крыстан Крыстанов привел в отряд четверых красноармейцев, бежавших из фашистского плена. Их появление в бригаде стало для партизан радостным событием, вновь показало, насколько сильна у наших людей любовь к советскому народу.
Память о них — Павле Михайловиче, Федоре Бурейко, Николае Матвеенко и Владимире Васильевиче — всегда жива в сердцах бойцов и командиров Трынского отряда.
Возрождение отряда весьма обеспокоило трынские власти. Они понимали, что он создаст им немало забот, что какие бы силы против него ни бросить, при той поддержке, которую он получает от населения, разгромить его будет невозможно. Это признавал и трынский полицейский начальник в письме своему шефу в Софию.
«Военные акции, предпринятые в мае и июне сего года против нелегальных коммунистических функционеров, — говорилось в этом письме, — в известной степени ободрили население Трынской околии; некоторые жители стали проявлять лояльность к властям, т. е. оказывать необходимую поддержку, полагая, что эта банда будет полностью уничтожена; вообще уважение к власти начало восстанавливаться. Однако недавнее появление в пределах околии главарей Славчо и Денчо снова вызвало у населения беспокойство и страх; уважение жителей к властям исчезло, обратившись полностью к нелегальным.
Вернувшиеся главари разбойничьих банд вдохнули веру в своих единомышленников; последние с еще большим энтузиазмом начали действовать по осуществлению планов подпольщиков».
В другом письме полицейский начальник отмечал:
«…Замечено, что все жители, состоящие в Болгарском земледельческом народном союзе, явно начали симпатизировать нелегальным. Объясняется это тем, что в Отечественный фронт разрешено вступать не только коммунистам, но и представителям всех партий. В последнее время мы столкнулись с фактами, когда на нелегальное положение переходят люди, которые никогда не придерживались левых взглядов.
Учиненные нелегальными убийства и разрушения населением комментируются в пользу подполья. Население готово перейти на его сторону».
А дальше полицейский начальник делает еще более откровенное признание:
«Мы чувствуем себя бессильными, поскольку массы не за нас. Причина этого в том, что наши действия направлены против всех ятаков, т. е., по сути дела, против всего трынского населения, за незначительным исключением.
В 1943 году возглавляемое мной управление раскрыло несколько конспиративных явок, а в этом году — ни одной. И вовсе не потому, что мы бездействуем. Мы просто не располагаем необходимыми сведениями, а получить их неоткуда, поскольку все население не с нами, а с ними».