— Если вы из-за нескольких фашистов пренебрегаете целым селом, — заявил Стоян Захариев, — так нам и скажите, мы сами разделаемся с ними.
Разумеется, никаких причин подобного рода не было. И поскольку жители села нас приглашали, мы решили исполнить их желание, тем более, что всего две недели назад в отряд вступило шестеро партизан из Костуринцев.
Как только стемнело, отряд построился в колонну, вперед и по бокам были выдвинуты походные дозоры. Когда мы двинулись в путь, на площадь и прилегающие улицы высыпали сотни мужчин, женщин, детей. Они напутствовали нас словами сердечного привета и наилучших пожеланий.
— Приходите снова, — кричали крестьяне, — не забывайте нас!
Всего семь километров отделяют Костуринцы от околийского центра, где был сильный полицейский гарнизон. Несмотря на это, многие жители села, пренебрегая опасностью, встретили нас далеко за околицей. Парни и девушки влились в колонну, зазвучала любимая партизанская песня:
Услышав песню, те из крестьян, что ожидали у своих домов, теперь заполнили улицы. В нашу сторону полетели цветы.
В этом селе у партии была сильная опора. Люди с волнением вспоминали о беспримерной храбрости народного учителя Георгия Пописаева, зверски убитого македонскими бандитами в 1925 году. Его сыновья и внуки, большинство его односельчан продолжали дело революционера-борца.
Старостой в Костуринцах был Тако Пописаев, брат погибшего. Сын Тако Пописаева Божидар стал партизаном. Встретив нас, Тако Пописаев прослезился от радости, расцеловал партизан, оказавшихся рядом с ним.
— Настанет день, — говорил он, — когда мы сполна расквитаемся и за брата, и за всех погибших от рук фашистов. С нетерпением жду я этого дня.
На трибуну по настоянию жителей села поднялось командование отряда. Командиру пришлось произнести краткую речь. Потом слово предоставили местному партизану Михаилу Петрову. Он говорил о необходимости массового участия в вооруженной борьбе, призвал юношей и девушек последовать примеру сотен партизан, сражающихся по всей стране.
Глубокое впечатление произвела клятва, которую перед односельчанами дали Михаил Петров, Божидар Таков Пописаев, Стоян Станоев, Александр Янакиев, Борис Гюров и Евтим Пописаев. Затем близкие и друзья партизан от себя наказали им хранить верность партии и народу, быть храбрыми и стойкими в бою с врагом.
29 июля на заре мы с песней покинули Костуринцы и направились к хребту Еловишка-Планина, где собирались сделать дневку, а затем перебраться в район Горочевцы — Видрар.
Уже совсем рассвело, когда последние бойцы колонны вошли под своды густого еловицкого леса. Мы расположились на поляне, покрытой сочной зеленой травой. Товарищи ждали завтрака, а также распоряжений по распорядку предстоящего дня. Продовольствие сложили на разостланных на земле полотнищах. Я дал на отдых один час. За это время политделегатам отделений предстояло распределить съестное и всем позавтракать.
Над поляной с востока на запад тянулся высокий хребет, над которым, словно верблюжьи горбы, поднимались две заросшие лесом эллипсовидные высоты. К северу от них пролегал проселок, соединяющий Горочевцы с Верхней Мелной, откуда мог нагрянуть противник. В связи с этим следовало принять меры предосторожности. Георгий Аврамов, Денчо и я внимательно изучили окружающую местность, а затем выслали парные дозоры в сторону сел Горочевцы и Верхняя Мелна. В их задачу входило наблюдать не только за проселком, но и за шоссейными дорогами Трын — Верхняя Мелна и Трын — Горочевцы.
Вернувшись с рекогносцировки, мы присели под толстенным буком обсудить кое-какие вопросы. Солнце уже поднялось пальца на два над горизонтом, но лишь отдельным лучам удавалось пробиться сквозь густую листву. У нас над головой усердно трудился дятел, сверху сыпались кусочки изъеденной червями коры. После бессонной ночи тянуло прилечь отдохнуть, и мы бы с удовольствием сделали это, если б не тревожное сообщение часового Гранитова и коменданта лагеря Петра Младенова, что со стороны сел Горочевцы и Еловица движутся вражеские колонны.
Медлить было нельзя. Следовало принять срочные меры, поскольку по всему было видно, что противник решил внезапно атаковать нас с северо-востока. Его плану мы противопоставили свой: мы решили устроить засаду в форме подковы — открытой стороной туда, откуда ожидался противник, и, пропустив его головное охранение, открыть огонь, когда основные силы врага окажутся внутри подковы.