Спустя некоторое время собаки подняли оглушительный лай — полицаи приближались. Тетушка Захарина наблюдала через окошко, сообщала нам:
— Вот они, заходят во двор… Немного их… Выйду им навстречу…
Тут со двора донесся шум, кто-то прокричал:
— Эй, есть кто в доме?..
Мы замерли в полной боевой готовности. Автоматы — на взводе, мускулы напряжены, сердца учащенно бьются. Как дальше все пойдет, сумеет ли тетушка Захарина обмануть врага — это волновало всех нас. Помимо прочего, мы рассчитывали и на нашу охрану, в задачу которой входило, если в доме завяжется перестрелка, немедленно ударить по врагу с тыла.
— Есть у вас шумцы? — послышался сиплый голос полицая.
— Не только таких не видала, но и не знаю, где они есть, — уверенно, но несколько слезливо ответила тетушка Захарина.
— Ишь, не видала!.. Ни один из вас ни разу не сказал, что видел. Вы их не видите, вы их не кормите, а они живут. Все до одного вы врете.
— Кто врет, того бог убьет!
— Как же, как же… — с иронией проговорил полицай. — Вы и крест проглотите, доказывая, что не видели лесных бандитов.
— Коли не верите, идите проверьте, — уже обиженным тоном предложила тетушка Захарина.
— Были б они здесь, у тебя бы духу не хватило приглашать нас, — вмешался другой полицай и поторопил своих напарников — пора, дескать, идти дальше.
— Слава богу! — вздохнула Милка. — И на этот раз живы остались.
— Слава тетушке Захарине, — сказал Косерков. — Если б она испугалась, не помогли бы тебе ни бог, ни пресвятая богородица.
Когда опасность миновала, тетушка Захарина принесла скрытую под стрехой лестницу, и мы спустились с чердака.
— Молодчина! — похвалил ее Крыстан. — Теперь ты дипломированная ятачка.
Она засмеялась в полный голос. Для нее это было не только испытание, но и подвиг.
Спустя три-четыре дня состояние мое сильно ухудшилось. Мало было ранения, так меня еще скрутила малярия. Она сопровождалась высокой температурой, через день меня трясло, снова пропал аппетит. Я стремительно терял силы, оказался снова прикован к постели. Не только ходить, стоять не мог. Сначала Косерков испугался: трудно было понять причину внезапного повышения температуры. Но когда меня периодически начало трясти, тут уж он поставил диагноз, выписал рецепт и отправил с ним тетушку Захарину в город.
Поскольку малярия была выявлена вовремя и приняты необходимые меры, я опять пошел на поправку. Выздоровел и Крыстан, вдвоем с Косерковым они замыслили акцию против известного в селе врага народа. Эта акция одновременно стала и концом нашего пребывания в Лешниковцах. Мы и так засиделись тут, пора было перебираться на новое место. К тому же слишком многие в окру́ге теперь знали, что где-то поблизости скрываются раненые партизаны. Мы перебрались к дядюшке Кольо в Бусинцы. Это произошло в начале сентября, когда Багрянов подал в отставку и на его место пришел Муравиев — еще более матерый демагог, которому буржуазия поручила объявить нейтралитет. На самом же деле он не только не соблюдал нейтралитета, но тайком от народа старался впрячь страну в колесницу англо-американского империализма, делал все возможное, чтобы немецкая армия была выведена из Болгарии, а не разоружена и обезврежена на месте.
События разворачивались быстро. Красная Армия вышла к нашей границе, народ готовился к решительному удару, а наш отряд все задерживался на югославской территории. Это, конечно, нехорошо: в такой момент отряду следовало быть на родине.
В Бусинцах мы остались с Косерковым вдвоем. Крыстан, Милка и Цеца отправились в Эрул, чтобы связаться с Георгием Григоровым, после чего Крыстану предстояло вернуться в свою околию. Он уже полностью выздоровел.
НА ПОРОГЕ ВОССТАНИЯ
В связи с быстро развивающимися событиями 5 августа на вершине Крыста, неподалеку от села Эрул, состоялось совещание ответственных представителей партии в Радомирской, Трынской, Брезникской и Софийской околиях. Присутствовали Георгий Аврамов, Георгий Григоров, Денчо Гюров, Славчо Радомирский, Свилен Веселинов и Крыстан Крыстанов. Совещание проводил представитель Софийского окружного комитета партии и Отечественного фронта.
Основным на совещании был вопрос о вооружении софийской партийной организации, Шопского и Царибродского отрядов. Это свидетельствовало, что подготовка решающего удара по фашистскому правительству идет полным ходом и что дело сейчас — за оружием. Хотя мы и сами ощущали известный недостаток оружия, поскольку в отряд непрерывно вливались новые бойцы, все же было решено выделить часть и отправить оружие в Софию.