По реакции присутствующих (причем всех без исключения) я поняла, что такая версия событий им в голову не приходила, и мои акции снова поднялись в цене.
После довольно продолжительной паузы Олечка обрела наконец дар речи.
– Кем бы ни был этот человек, – медленно проговорила она, – вы должны найти его, потому что именно он виновен в смерти моего мужа.
– Как произошло убийство?
– Вчера вечером муж задержался допоздна в магазине. Он часто задерживался там, проверял документы, занимался делами...
– Вчера он был там один?
– Нет, с ним был дядя Миша... то есть Михаил Натанович...
– Ничего, Олечка, не волнуйся, – снова вступил в разговор юркий господин с распространенной российской фамилией. – Давай я расскажу сам. Мы с Боренькой проверяли документы, – обратился он ко мне, – конечно, у нас есть бухгалтер и прочее там... но сами понимаете, свой глазок – смотрок... хе-хе... Бухгалтер бухгалтером, а проверить никогда не помешает. Ну вот, в этот вечер мы как раз и занимались... этим. Машина Бореньки стояла во дворе, в машине была охрана, так что с этой стороны, казалось бы, можно было ничего не опасаться. Но когда мы закончили дела, Боренька сказал, что хочет еще позаниматься... понимаете... новое дело... риски... ведь Олечка уже сказала вам... В общем, Боренька хотел еще раз хорошенько все обдумать и просчитать. Меня, старика, по немощам моим, отпустил, а сам остался... Если бы мы могли знать... В общем, я поехал, и в тот небольшой промежуток времени, пока во дворе не было охраны, все и произошло.
– Вы не могли бы поточнее определить, сколько по времени длился этот промежуток?
– Дайте подумать... да, не более получаса. Живу я недалеко от магазина, а на машине ехать и того меньше. Да, думаю, что-то около десяти минут. Десять минут туда, десять – обратно ну и плюс то время, пока я загружался да выгружался... да, думаю, не более получаса.
– То есть если промежуток времени был таким маленьким, мы можем предположить, что убийца хорошо был знаком с обстановкой. Он знал, куда ему нужно идти и что ему предстоит сделать.
– Вот именно! Именно! Поэтому мы и предполагаем, что это сделал Ахмеров. Кто, кроме него, мог так хорошо знать все обстоятельства? Ведь они долгое время работали вместе с Боренькой... Он бывал у нас... и в магазине в том числе.
– А может, здесь замешан кто-то из своих? – осторожно спросила я.
– Это исключено, – быстро и очень резко ответила мне Ольга.
– Ничего, Олечка, не волнуйся, – снова смягчил Рабинович. – Видите ли, компания наша очень тесная, почти родственная... Вот Олечка – она дочка моей двоюродной сестры, да и Боренька тоже... Он был сыном моих хороших знакомых, и оба они мне как родные. Наш охранник, Левочка, он тоже очень близкий человек, давно работает с Боренькой... нет, то, что это мог бы сделать кто-то из ближних, просто невероятно.
– Вы упомянули об охраннике... Он что, один?
– Нет, разумеется, Левочка не один. Он – начальник охраны и предан Бореньке. Он подбирает людей очень тщательно, но независимо от этого здесь не может быть никакой утечки, поскольку все, кроме Левочки, выполняют чисто технические функции и не имеют доступа к внутренней информации.
– Но о том, когда вы уехали из магазина, они ведь знали?
– Ну, в общем... в общем, да. Но... впрочем... впрочем, это ваше дело – выяснить, кто был здесь причастен. Не правда ли, Олечка? Мы можем только предполагать.
– Хорошо. Как преступник проник внутрь? Ведь когда вы уехали, вы наверняка закрыли дверь?
– Да, разумеется... Но тут есть один нюанс... Боюсь, он-то и оказался роковым... В общем, как вы и сами, надеюсь, понимаете, к тому времени магазин давно уже был закрыт и проникнуть в помещение с главного входа было невозможно. Кроме сигнализации, на всех дверях у нас стоят замки, изготовленные по спецзаказу, поэтому взломать их не так-то просто. Если вообще возможно. Но ход со двора, который ведет во внутренние помещения, с улицы закрывается обыкновенной железной дверью с обычным замком. Специальный замок стоит на второй двери, и когда в помещении кто-то есть, эту дверь обычно не закрывали. Так было и в тот вечер. Я вышел и закрыл за собой только внешнюю железную дверь. Внутренняя была просто захлопнута, и открыть ее можно было, элементарно повернув ручку. Если бы мы могли знать... Но ведь никто и предположить не мог! Олечка правильно сказала вам, с Греком они расстались вполне дружелюбно...
– Вы упомянули о сигнализации... Она была включена?
– В тот момент нет. К сигнализации подключено все помещение целиком, включая и комнаты, так сказать, технического назначения. А поскольку в этих комнатах в то время еще находились мы с Боренькой, то, разумеется, сигнализация была отключена.
– Кто обнаружил... факт убийства?
– Да кто же мог обнаружить? Левочка, конечно. Когда они привезли меня, я сказал, чтобы сразу ехали обратно и ждали Бореньку. Ну, они поехали, стали ждать. А время-то идет... Час ждут, другой ждут... Тут Левочка заподозрил неладное. Он позвонил по телефону, но никто не ответил. Тогда он зашел внутрь...
– У него были ключи от входной двери?
– Да, разумеется.
– И от дверей со спецзамками тоже?
– Нет, от этих дверей есть ключи только у меня и у бухгалтера. Ну, кроме Бореньки, конечно. Даже Олечке он эти ключи не давал. Разумеется, не потому, что не доверял ей, а... понимаете... слабая женщина... из соображений безопасности. Ведь Олечка уже сказала: люди завистливы и у богатых много недоброжелателей...
– Понятно. Когда охрана открывала дверь, они не обнаружили ничего подозрительного? Следов взлома, например?
– Ох... это лучше у Левочки спросить... Кажется, нет... ничего такого они не говорили... но это лучше у Левочки спросить.
– Прошу извинить меня, но... – перебила я Михаила Натановича, – из ваших слов следует, что вы не посвящаете охрану в свои внутренние дела, а между тем... вот эти два молодых человека, которые находятся здесь сейчас и так внимательно слушают наш разговор, – они разве не охранники?
– Они-то? Хе-хе-хе-хе! – Кажется, я по-настоящему рассмешила Михаила Натановича. – Ну, что вы! Это племянник мой, Фима, а это – другой племянник, Марк. Что вы! Разве мы можем посвящать в такие дела посторонних!
Рабинович от души веселился, но и сквозь смех у него очень явственно просвечивало: «Уловила? Мотай на ус. Только пикни – мне и охранники не понадобятся, племянниками обойдусь».
Мне было не до смеха. Однако я продолжила расспросы:
– Что обнаружили охранники, когда вошли внутрь?
– Ох... – сразу изменил выражение лица Рабинович. – Это самый тяжелый момент. Ничего, Олечка, не волнуйся, я сам расскажу. Видите ли, задние помещения, они... сами понимаете, прибираться там некому. Углы, повороты, коридоры, ящики... недостаточное освещение. В общем, злодею есть где притаиться. Бореньку нашли в одном из коридоров, ведущих к выходу на задний двор. Я думаю, он услышал какие-то звуки, когда преступник открывал дверь, помещение ведь было совсем пустым, все, даже негромкие звуки, были хорошо слышны. Наверное, Боренька услышал что-то и пошел посмотреть, а этот негодяй... наверное, он спрятался где-то и... напал сзади...
– Почему вы так думаете?
– Видите ли... как я уже говорил, во всех этих коридорах было много разных посторонних вещей, и если бы они – убийца и Боренька – боролись, это сразу было бы заметно. Просто по беспорядку. Правильно?
– Ну, в общем, да.
– Ну вот. А там не было никакого беспорядка. Все было на месте, и Боренька... он... его нашли там с перерезанным горлом...