— Кто-о-о, посмел вызвать, меня-а-а?!
— Я, вызвал тебя, мое им… — договорить человек, стоящий рядом с крикуном, не смог, так как его расплющил огромный молот.
В рядах противника возник коллективный шок. Я же начал аплодировать.
— Ты-ы-ы!
— Я.
— Ты, мне надоел! — взревел демон.
— Аналогично. — ответил я и мы ринулись в атаку.
Алиса следила, за учителем с замиранием сердца. Он был для нее будто из сказки, такой уверенный в себе, все знающий. Правда грубый и намеков не понимает, но девушка решила, что непременно добьется своего. А как он сражался, как он сражался, все ее естество замирало когда он обнажал мечи. И вот сейчас он в который раз сражался с множеством врагов, то появляюсь, то исчезая. Вот где было искусство, теперь она понимала почему учитель так плохо говорил о наставниках в академии. Да им до такого мастерства было как до луны пешком. Учитель завораживал и впечатлял.
Но все изменилось, когда появился главный демон. Эта «махина» ростом под четыре метра, просто и без затей расплющила человека кто его вызвал. А потом повернулась к хлопающему учителю. Зачем он хлопал, почему? Хотя, неважно, он всегда был странный.
И вот они бросаются друг к другу. Учитель как-то материализовал большой меч и наносил удары из неожиданных мест, при этом умудряясь еще и кидать заклинания. В демона летели то лезвия, то камни, то огненные шары, а бывало и шипы вылезали из земли. Сам же демон отражал удары молотом, а магия будто бы стекала по его шкуре. Но, все же какие-то раны атаки Инсендио наносили.
Через какое-то время учитель, стал наносить удары все реже, а чаще уклоняться от атак демона, который переняв тактику учителя, наоборот усилил «нажим». И вот учитель стоит чуть в стороне, держится за правый бок, а меч воткнут рядом в землю. Да какой там меч, по мнению девушки это рельса была, а не меч.
Демон стоял напротив и тоже держался за бок, только уже левый.
— Ты проиграл, человечишка!
— Уверен? — усмехнулся учитель и тут же под демоном образовалась яма, в которую тот провалился по грудь… и не успел демон ничего предпринять, как учитель появился над его головой, с огромным молотом. Удар был такой силы, что по земле прошли волны. А голова демона разлетелась как спелый арбуз, упавший на асфальт с многоэтажки. Учитель, встал, и чуть пошатываясь стал чертить какие-то руны.
Вот прошло буквально пара мгновений, и рядом с ним открылся портал из которого стали выбегать воины в причудливой броне, с луками за спиной, копьем в руке и щитом каплевидной формы. Следом за этими воинами, выбегали другие, в более легкой броне, с мечами за спиной и небольшим щитом.
Воины тут же строились в колонны, и оголяли оружие, направив его в стороны как нападавших, так и в их. А за спинами щитоносцев вставали лучники.
Пара нападавших попыталась открыть огонь, но были за секунду утыканы стрелами. И тут, оказалось, что портал был не один, и все были окружены этими необычными воинами.
А потом из портала вышла ОНА и ОН. По-другому Алиса не смогла бы их назвать. И если женщина, что вышла была ослепительно красива, то существо было по-своему уродливо, но при этом красиво в хищной грации. Имея чешую вместо кожного покрова, чуть небольшие рожки на вполне человеческой голове. И имея какой-то тонкий подвижный хвост.
Все замерли.
— Tama, na ou iloaina o ai na mafua ai osofaʻiga i le togavao — учитель подошел к этой парочке и встал на колено.
— Taʻu le igoa. — повернуло существо голову в сторону учителя.
— Lou uso.
— O fea o i ai o ia? — существо как-то умудрилось этим вопросом заставить всех сжаться.
— I luga o le liʻo o le toe fanaufouina. — учитель опустил голову.
— Saʻo mea na e faia. — женщина подошла и подняла Инсендио за подбородок смотря ему в глаза.
— Faʻafetai[5]. — ответил учитель, после чего встал и под ошеломленные взгляды всех вокруг обнялся с женщиной и существом.
О чем они дальше говорили, Алиса уже не услышала, так как их оттеснили подальше. Но то удивительно вежливо обращались только с ними — учениками, остальных очень невежливо укладывали на земли и связывали странной веревкой. Раненных при этом опаивая какой-то настойкой.
Когда все было кончено, я остался с родителями. Они смотрели с какой-то странной обреченностью и тревогой.