Сзади зашевелилась Марисала.
— Лайам! — испуганно шепчет она и садится. — Лайам!
Пока солдат ее не слышит. Но Лайам понимает: заговори она чуть громче — их обнаружат.
Быстро и бесшумно он валит ее на землю, прижимает своим телом, осторожно зажимает ей рот рукой.
— Тише! — шепчет он ей в ухо. — Ни звука! Здесь солдаты!
Но, похоже, лихорадка помрачила ее рассудок. Марисала вырывается, и он прижимает ее к земле все крепче, моля Бога, чтобы солдаты не услышали возни в кустах…
Волосы ее недавно вымыты; от них исходит свежий запах…
Стоп!
Лайам открыл глаза.
В свете лампы, падающем из коридора через открытую дверь, он увидел Марисалу.
Она лежала под ним: Лайам крепко прижимал ее к кровати и зажимал ей рот обеими руками. Вдруг Марисала укусила его за палец; Лайам вскрикнул и отдернул руку.
— Лайам, успокойся! — воскликнула она, тяжело дыша. — Здесь нет никаких солдат! Только ты и я! Ну, приди же в себя! Господи, только этого не хватало! Лайам, очнись!
Нет, это не джунгли. Он лежит в постели. Чистой и теплой. И Марисала рядом с ним.
— Мы в Бостоне, — продолжала она.
— В Бостоне? — переспросил он. Какая-то бессмыслица! Что им делать вместе в Бостоне?.. Какие мягкие у нее волосы, как нежно они пахнут! Как хочется зарыться в них лицом… — Но я же…
— Ты спал и видел сон, — ответила она.
Сон! Неужели это только сон? А на самом деле он дома, в безопасности, в одной постели с Марисалой?
Подождите-ка, что она делает у него в постели? Но они лежат, обнявшись, ноги их переплетены, бедра прижаты друг к другу, и всем телом Лайам ощущает удивительное сочетание ее нежной плоти и крепких мускулов. Кажется, что она всегда была здесь, рядом с ним, а иначе и быть не могло! Желание Лайама пробуждается, и он чувствует, как невольно отвечает ему тело Марисалы…
Когда они успели стать любовниками?
Стоп! Ведь Марисала одета! На ней то же платье, в котором она была на ужине! Да, они ведь ужинали вместе — в уютном итальянском ресторанчике, за много миль и за много лет от тропического острова Сан-Салюстиано.
— Инес рожает, — снова заговорила Марисала. — И, хоть лично мне и не хочется оставлять тебя, придется встать и отвезти ее в клинику. И поскорее: малыш не хочет ждать.
Инес… рожает… малыш… Лайам потряс головой, прогоняя сон… и вдруг все вспомнил. Нет, они с Марисалой — не любовники. Помоги ему Боже, ведь ему доверил девушку Сантьяго.
— Я сам отвезу ее, ты плохо знаешь город.
Спортивные трусы, в которых привык спать Лайам, не скрывали его реакции на Марисалу: поэтому он поспешно вскочил и потянулся за джинсами.
Марисала поспешила к дверям — но на пороге остановилась и, поколебавшись, спросила:
— Ты уверен, что сможешь вести машину?
— Конечно! Я только… просто… Ну, теперь-то я вполне проснулся, — торопливо закончил он, застегивая ширинку и оглядываясь в поисках тенниски. — Как… э-э… как прошла вечеринка? — Он чуть было не спросил, как ей понравился Дэн.
— Очень мило. Дэн так обрадовался, когда меня увидел!
— Еще бы! — фыркнул Лайам, слишком поздно сообразив, что сейчас не время затевать перепалку.
Но Марисала не обратила внимания на его язвительный тон.
— Я иду на кухню к Инес и Гектору, — сказала она. — Поторопись.
Но они опоздали.
Одного взгляда на Инес хватило Марисале, чтобы понять: ехать в клинику поздно — ребенок появится на свет через несколько минут.
В дверях появился Лайам с ключами от машины в руке. Волосы взъерошены, на подбородке проступает золотистая щетина.
— В какую клинику едем? — спросил он, приглаживая волосы рукой. — Или это неважно?
— Мы никуда не едем, — ответила Марисала, торопливо засучивая рукава и моя руки в кухонной раковине. — Позвони в «Скорую помощь», вызови медиков — и поскорее! Гектор, возьми несколько чистых полотенец и простынь и отнеси в спальню. Инес, пойдем со мной.
Лайам оторопел.
— Как… как не едем? — произнес он, заикаясь.
Сверху послышался обиженный визг Эвиты: Марисала заперла ее в своей спальне, чтобы она не путалась под ногами.
— Лайам, пожалуйста, позвони по 911, — спокойно, чтобы не пугать Инес, попросила Марисала. — Похоже, малышу не терпится увидеть мир.
— Мне хочется тужиться! — простонала Инес по-испански, хватая Марисалу за руку.
— Очень хорошо, — мягко говорила Марисала, помогая женщине подняться в спальню. — Это значит, что скоро все кончится. Тужься, не бойся! Ты молодчина! Все идет как надо!