«Раны сами по себе не появляются», – забеспокоилась лошадка.
– Знаю, – кивнула Леся. – Но серьезно тебе говорю, что рядом никого не было.
«Странно, – задумчиво ответила Фея и сразу сменила тему. – Скажи, что будем делать? В конюшню мне нельзя».
– Тебе нельзя ходить минимум день, – сказала девушка, глянув на небо. – Вот как взойдет луна, раны затянутся мигом, а пока я тебе запрещаю двигаться. Сегодня день и ночь я проведу с тобой.
«А как же ипподром?» – спросила лошадка.
– Подождет.
Фея сильно обрадовалась такой перспективе и девушка это ощутила. Она уже улеглась на спину, когда вспомнила кое-что.
– Ты видела Мыша? – спросила она.
«Нет».
– Наверное, где-то спит.
Глава 8.
Как бы там ни было, но Лесе все же надо было сегодня вернуться на ипподром. Когда луна спряталась она ушла, и совсем не ожидала, что там ее уже заждались. У входа в конюшню плакала Лариса, уткнувшись в плечо Оксаны Максимовны. Заметив девушку, она всхлипнула и зашептала на ухо матери:
– Это она. Из-за нее все случилось. Я ее ненавижу.
Леся пригнула голову, скрывая лицо. Несправедливое обвинение Ларисы обидело ее.
– Ты на ее волосы посмотри, – продолжала причитать девушка. – Патлатая, как ведьма. И ее пихают на мое место? Мам, скажи папе, что я не хочу, чтоб она тут работала.
– Я обязательно поговорю с ним, – кивнула женщина.
Леся прижала ладонями волосы и метнулась в конюшню. Она совсем забыла, что бандана осталась в ее комнате. Благо, тут было темновато, но зато находился Степанович. Он ходил взад-вперед и бурчал себе под нос, а подняв голову при шуме, подпрыгнул.
– Катерина, все в порядке? Как плечо?
– Что происходит, Степанович? – спросила обеспокоенно девушка.
– Много чего, – он поднял голову к потолку. – Лариса в очередной раз сымпровизировала, и это закончилось плачевно.
Степанович кивнул, чтоб Леся заглянула в стойло позади него. В нем на боку лежал Красавец, а его лодыжка на передней ноге распухла.
– Он растянул сухожилия, а в этом селе нет ни одного ветеринара, – объяснил конюх. – Теперь без понятия, что дальше будет. Роману Никитовичу уже сообщили, но он будет только завтра.
Леся присела рядом с конем.
– Больно? – она заглянула к нему в глаза. – Не волнуйся, сейчас тебя вылечим.
– Он приказал привести врача, – продолжал тем временем Степанович. – И как это так, чтоб животное лечил хирург? Он ничегошеньки не соображает в животных!
– Степанович, – позвала Леся конюха. – Принесите кипяток и бинт.
Конюх опешил.
– А ты справишься? – засомневался он. – Мне не нужны проблемы.
– Я могу. Не впервой.
Степанович с минуту постоял, но потом кивнул и ушел. Спустя несколько минут девушка распаривала литья. Она тихо разговаривала с конем, успокаивала. Выложив листья на опухшую лодыжку и перетянула эластичным бинтом.
– Эта трава снимет опухоль, но ему придется надолго отказаться от езды, – пояснила она конюху.
Леся перевела на него взгляд. Тот пристально всматривался в ее лицо, и она поняла. Он увидел ее рог! Быстро подорвавшись, она метнулась прочь в свою комнату и натянула бандану по самые брови, надеясь что Степанович не успел заметить ее уши под пышными волосами. Но тут в дверь постучали. Она побоялась открывать, поэтому конюх осторожно зашел сам.
– Катерина, – спокойно заговорил он. – Не беспокойся по этому поводу.
Леся нагнула голову так, что волосы густой копной упали на щеки.
– Не ожидал, что у тебя там… Теперь я знаю, почему ты носила эту тряпку все это время.
Он подошел и слегка приобнял ее за плечи.
– Что за случай оставил тебе этот шрам?
– Так получилось, – ответила Леся надеясь, что он не станет расспрашивать дальше.
– Не хочешь поделиться?
Девушка покачала головой.
– Ну… ладно.
Степанович долго смотрел на девушку, а та задумчиво хмурилась.
– Зачем опять ее одела? Тебе было лучше без нее. Я наконец увидел, какая ты милая. А подрастешь, то станешь настоящей красавицей. Все будет у тебя прекрасно. И спасибо за коня. Выручила.
Он слегка сжал ее плечи, ободряюще погладил по голове и ушел. Леся открыла шкаф, стянула бандану и задумчиво всмотрелась в отражение. Худощавая, загоревшая девушка в поношенной одежде не создавала впечатления будущей красавицы. Волосы уже отросли до плеч и краска с них частично смылась оставив темно-серый цвет. Теперь она походила на поседевшего раньше времени подростка. Единственное живое в ее внешности – это глаза. Чуть загнутые вверх, большие и зеленые. Собрав волосы на затылке, Леся открыла, так не похожие на обычные, уши. Раздраженно сдвинув брови, уши тоже пошевелились и прижались к голове – совсем как у лошадей. Расстроено отпустив волосы они тотчас курчавой копной скрыли их, оставив только два приметных бугорка. Зло фыркнув, Леся отвернулась. Степанович ошибается, если она и будет красавицей, то только не в этой жизни.