По бокам от девушки стояли другие участники, кидавшие ошеломленные взгляды на нее. Но никто не подошел и не пожелал удачи. А у Леси уже коленки тряслись…
«Не волнуйся ты так, – сказала Фея такие долгожданные слова. – Мы им покажем зрелище».
«Ты не забыла движения?» – спросила она.
«Все я помню. Леся, если что-то и пойдет не так, то никто не заметит. Или ты забыла, что сегодня тебя все любят?».
«Все, кто меня полюбил вчера, сегодня ненавидят».
«Все, кто с тобой не сталкивался, – пояснила она свои слова. – То есть, все те, кто на трибунах. Одна твоя улыбка, и они все покорены!»
Леся невольно улыбнулась, и сразу стало легче.
«Спасибо, Фея. Ты, как всегда, права».
«Тебе нужно следить за собой, остальное предоставь мне».
Леся на секунду представила свое падение с седла и сглотнула. Коленки опять затряслись.
Мельнихов закончил речь. Вышел ведущий и стал бодро представлять всех участвующих, а после они все отошли к своим местам, специально отведенным для участников, которые могут отдохнуть после выступления, и посмотреть на других. Некоторые ушли в конюшню, а она присела на стул и стала ждать своей очереди. Заиграла тихая музыка и по загону побежал первый наездник, вернее, наездница. Конкур. Первый барьер – шум аплодисментов. Сергей, Дима и Жека открывали рты в восторге и кричали. Леся тоже восхищенно следила за каждым прыжком и даже забыла о своем волнении. Гвалт людей, крики, и вышел Ян на своей кобыле. Она чуть ниже предыдущего жеребца, но по грации не уступает, да и высоту барьера брала спокойно.
Спустя время конкур закончил Саша. Его высокий статный жеребец не уступал по благородству своему наезднику. Ему аплодировали больше всех. Следом вышел ведущий, объявив небольшой перерыв, и на трибуну вышла женщина, затянув песню. Половина зрителей отправилась за холодными напитками. Те, что уже выступили, направились туда же, заводить знакомства. У Леси при вспоминании о воде запершило в горле.
– Я тебе взял воды, – угадал ее мысли Степанович и протянул бутылку. – Мельнихов не хочет показывать тебя раньше времени.
Леся взяла воду и сделала глоток.
– Такое впечатление, что я заразная, – пробубнила она.
«Не думаю, что это так. Он хочет произвести фурор», – сказала Фея.
– Он хочет, что б ты поразила всех, – повторил Степанович за Феей, хотя ее и не слышал. – Больший эффект получится в загоне, затем короткое интервью. Роман Никитич сделает так, что тебя запомнят и одновременно заговорят о нем вдвое больше. Это ему и нужно.
– Понятно. Значит я ему нужна, чтоб про него написали в газетах. Меня это не радует.
Степанович промолчал, но и так понятно, что она права.
«Не очень приятно быть использованной», – согласилась Фея.
Вскоре трибуны снова заполнились людьми. Ведущий вышел к микрофону и продолжил программу. Для выездки, в центре загона, невысокими деревянными столбами отгородили место.
Первым пошел Адам. Леся видела его тренировки, но сейчас он превысил все ее ожидания. Конь выполнял все четко и грациозно, без малейших погрешностей. А всадник – в белых бриджах и черном жакете, в черном котелке и белых перчатках – просто красавец. И куда она полезла? Когда следом вышла женщина, у Леси мелькнула мысль отказаться от всего этого. А при выступлении Никиты ее начало трясти. Она поискала глазами доброго конюха, но тут к ней прижалась мордой Фея и напряжение ослабло.
Глава 12.
На плечо девушки легла рука Степановича, и они направились к выходу в загон. Ведущий заговорил, но слов она не разобрала. Ей что-то сказал Степанович, помог сесть в седло, и она поскакала.
«Расслабься, Леся, – напомнила ей лошадка. – Посмотри на трибуну. Там Лариса сейчас взорвется от зависти».
Девушка выпустила воздух с легких, который уже давно задержала в себе, и подняла голову. Шум зрителей оглушил ее на мгновение. Она увидела Ларису, и это выражение ее лица надолго запечатлелось в голове. Рядом сидел Слава, как громом пораженный, как и все, кого Леся знала.
«Они тебе рады!» – весело сказала Фея.
«Я тоже!» – ответила Леся, и уже без страха вывела лошадку в центр.
Она поклонилась, Фея тоже склонила шею.
«Теперь, главное, не забыть, что делать», – подумала Леся.
«Я все прекрасно помню», – заверила ее лошадка.