Мы всегда должны выбирать, кого впускать в наш маленький мир. Ты тоже несовершенен. Эта девушка, которую ты встретил, — она тоже несовершенна. Главное в том, совершенны ли вы друг для друга.
«Умница Уилл Хантинг»
В небольшом зале было очень дымно.
— Арин, пойдем домой, тут же дышать нечем! — закашлявшись, проговорила я.
Но моя лучшая подруга Арина, привстав на цыпочки, продолжала кого-то высматривать.
— Ты видишь? Ты видишь его? — то и дело бормотала она себе под нос.
— Я даже понятия не имею, как он выглядит! — проворчала я в ответ.
Арина была без памяти влюблена в одного местного поэта. И вот поздно вечером мы притащились в какой-то непонятный закрытый клуб, чтобы послушать, как он со сцены читает свои стихи…
— У меня уже голова от сигаретного дыма болит! — пожаловать я подруге. — Долго нам еще начала представления ждать?
— Ты ничего не понимаешь! — поморщилась Арина. — Это — андеграунд!
— Андеграунд… — проворчала я. — Если я опоздаю на метро, сама мне такси заказывать будешь!
— Тише-тише… — зашипела на меня Арина. — Начинается!
Я уважительно примолкла. Начинается… скукотища. Ненавижу стихи. А теперь и поэтов недолюбливаю. Я покрутила головой по сторонам… Парни какие-то все странные, с взлохмаченными волосами, будто до сих пор не догадываются, что на свете изобрели гребешок для расчесывания. Так, а этот, похоже, еще и не в курсе, что существует утюг…
— Маш, ты слушаешь вообще? — рассерженно повернулась ко мне Арина. В это время на сцене завывала какая-то странная женщина.
— Слушаю! — бодро закивала я, пытаясь подавить зевок.
— Это Тамара Грушницкая! — доверительно сообщила мне Арина. — Она в этой тусовке главная!
Я аккуратно потерла глаза, пытаясь не размазать тушь. Господи, как скучно… Арина вечно влюблялась во всяких неординарных личностей. Чаще всего, конечно, в музыкантов. Это было меньшее из зол. На их концертах можно было хоть потанцевать. Пару раз были актеры современного театра. И еще один художник был. Но тот вообще чокнутый. Как-то во время ссоры вылил на подругу желтую банку с краской. Я бы после такого на этих творческих мужчинах даже взгляд свой не остановила. Но ничему Арину жизнь не учит… Вот я, например, всегда обстоятельно подходила к выбору молодого человека. Последнее мое серьезное увлечение: студент юрфака. В опрятной модной одежде, со стильной стрижкой, без этих творческих кризисов и философских взглядов на жизнь, которые обычно нагоняют на меня скуку. Правда, он уже пару недель мне не звонит. Но ничего страшного.
— Вот он, вот мой Арсений! — схватила меня за руку Арина. Ладонь ее была влажной от волнения.
На сцену поднялись два высоких парня. Симпатичный блондин с собранными в хвост волосами подошел к микрофону.
— Как он тебе? Как? — прицепилась ко мне Арина.
— Хорош! — честно призналась я. — Ни дать ни взять молодой Бекхэм!
Арина просияла.
— А это кто? — кивнула я на второго парня, который, честно признаться, произвел на меня куда большее впечатление. В нем не было ничего сверхъестественного: темные волосы, карие глаза, потертые джинсы, красная рубашка, из-под которой виднелась белая футболка, черные ботинки. Он только на мгновение бросил взгляд в зал, при этом так притягательно улыбнувшись… После этой искренней улыбки я смотрела на него во все глаза.
— А, это Матвей! — без особо энтузиазма откликнулась Арина. — Он аккомпанирует моему Арсению. Но в жизни они вроде даже друг друга недолюбливают…
Заинтересовавший меня парень, действительно, ушел вглубь сцены и сел за фортепиано, на которое я не сразу обратила внимание.
— Тут еще и аккомпанемент есть? — удивилась я. — Как в опере!
— А то! — гордо заявила Арина. — Тут много чего интересного, смотри, еще втянешься в тусовку!
В этот момент Арсений начал читать свои стихи… Еще более заунывно, чем Тамара Грушницкая…
«Это вряд ли, что втянусь!», — со скукой подумала я. Арсений читал что-то про жестокую неразделимую любовь, рифмуя «Тебе не понять» с «Меня не унять»… Какая безвкусица! Я покосилась на Арину: та внимала каждое слово своего Арсения, сложив ладони на груди.
— Это он мне посвятил… — шепнула она горячо мне в ухо. Я показала большой палец.
А вот аккомпанемент мне нравился. Мелодия казалась до боли знакомой откуда-то из детства… Если бы не трагичные завывания Арсения, я бы смогла насладиться прекрасной музыкой в полной мере.
Наконец, закончив чтение своих стихов, Арсений спрыгнул со сцены. Раздались ленивые аплодисменты. Я тоже ради приличия похлопала.