– Крысавчик! Неужели ты не хочешь забрать свой гранатомёт обратно? – спросил у него Райнхардт, который снял шлем и заглядывал прямо в глаза подрывнику.
– Зачем? Это не мой гранатомёт, – ответил тот.
Райнхардт отчаянно скривился и взлохматил левой рукой свои седые волосы, почёсывая затылок.
– Ничего не понимаю! Они что, поменялись местами?
– Ох, как это всё… – пыталась найти слова Ана, глядя на него обеспокоенными глазами, – ненормально… неправильно!Мэй! Ты не могла бы построить ледяную стену, чтобы мы сократили путь от пирамиды до базы?
– За дуру меня держишь? Проще – фщщить! Взорвать её и пройти прямо!
– … всё совсем плохо! – Ана вовсе растерялась. – Мне нужно посоветоваться с Ангелой и Уинстоном! Не могли же они вот так просто поменяться ролями!
– Уууух, какая шина! Она мне пригодится! – Чжоу закинула взрывчатку себе на спину и согнула колени под тяжестью снаряда. Снайперша и рыцарь переглянулись с непередаваемым выражением лиц.
– Поведём их скорее на базу, а то я сейчас вслед за ними свихнусь! – пробормотал Райнхардт.
– Ни у кого не найдётся лишняя рубашка… и пара целых штанов? – добил их Крысавчик.
В перерывах между боями Уинстон и Ангела тщательнейше исследовали непонятное происшествие. Сделали и Мэй, и Джеймисону компьютерную томографию, подключили к её изучению Афину – замечательную систему искусственного интеллекта, которая всегда помогала Уинстону в научной работе и следила за его здоровьем. Странным событием заинтересовалась также Мойра, однако Уинстон запретил ей приближаться к пациентам: он хорошо знал методы и цели работы своей коллеги.
Для прояснения диагноза было решено провести беседы с пострадавшими.
– Мэй, ты помнишь, что с тобой произошло больше девяти лет назад? – спрашивал Уинстон китаянку, развалившуюся поперёк удобного кресла так, что одна нога её опускалась до пола, а другая лежала на подлокотнике. Она была одета в просторную больничную пижаму и распустила волосы, оказавшиеся непривычно длинными.
– Конечно! – отвечала Мэй, с выражением невыносимой скуки покусывая шпильку-заколку. – Я морозила одно место в Антарктике. Потом продрыхла девять лет, а когда проснулась, нашла мертвецов вместо коллег. Ух, надо было бы взор-рвать к чертям эту станцию! Один вред от неё!
– Ты же знаешь, что станция была необходима для исследований…
– Что творится на белом свете! – возмущался Райнхардт при Бригитте и Сомбре, пока наблюдал сквозь стекло за беседой китаянки и учёного примата. – Стены на полях боя рушатся, пилоны падают, герои сходят с ума! В моё время такого не бывало!
– Думай трезво, Вильгельм. Времена меняются, – несильно похлопав старшего товарища по плечу, ответила на его возмущение Бригитта и взглянула на Мэй, которая хохотала над очередной фразой Уинстона. – Правда, для некоторых радикально.
– Что если и мы все скоро поменяемся ролями?
– Чур тогда я меняюсь с Зарёй! – протараторила Трейсер, бегущая в очередное сражение. – Зацените, как круто быть грудой мышц!
– Мышцы работают на тебя только тогда, когда ими управляет голова, – сказала ей на это идущая следом Заря. – А я вот меняться ни с кем не хочу: столько сил вложить в тренировки – и опять стать хилой девчонкой? Не согласна!
– Нашей Снежной Королеве и Пироманьяку ещё повезло, что они поменялись друг с другом, а не, скажем, с Тараном. Вот было бы зрелище! – едко вставила Сомбра.
Трейсер представила себе Хэммонда с причёской Крысавчика и маленькой шиной на спине, а потом с ледяной мини-пушкой, и прыснула, не в силах сдержать смех.
– Необходима! – с сарказмом повторила за Уинстоном Чжоу и расхохоталась. – Гори эта станция синим пламенем!
– Странно слышать такое от климатолога… Хм… А ты можешь объяснить, почему тебя вдруг так потянуло на взрывчатку?
– В смы-ысле потянуло? Я всегда была подрывником! Какой я климатолог!
– Да? А что изучает наука палеоклиматология?
– Историю изменения климата на планете, что ж ещё?
– Откуда ты тогда это знаешь, если ты не климатолог?
– Пф! Да это любому дураку известно!
– А зачем в Антарктике подрывник?
– Раскалывать крупные ледяные глыбы, зачем жё ещё?
– Любопытно. Хм… значит, образование не забыто…
Уинстон сделал заметки в блокноте. Потом отправил Мэй в больничную палату в сопровождении Райнхардта и пригласил к себе Крысавчика. Тот, одетый тоже в пижаму, спокойно присел в кресло и выпрямил спину. Он даже успел причесаться, собрав отросшие волосы в небольшой хвостик на затылке, и Ана наложила ему свежую повязку на рану.
Учёный-горилла растерянно снял и протёр очки. Внутри всё передёргивалось от такого противоестественного поведения и вида больного. Но исследования надо было продолжать.
– Крысавчик…
– Прошу прощения, но к чему прозвища? Называй меня по имени, – поправил его больной с вежливой улыбкой.
– Афина, включи, пожалуйста, кофеварку… – жалобно попросил Уинстон.
– Избыток кофеина в организме пагубно отразится на твоём здоровье, – предупредил металлический женский голос.
– Пожалуйста! – настоял учёный и потёр морду ладонями. – Так. Хорошо…
Тут он понял, что не помнит настоящего имени Крысавчика.
– Джеймисон, – сам подсказал больной.
– Джеймисон, скажи, ты знаешь, кто такой Турбосвин?
– Опять прозвища? Конечно, я знаю Мако, мы с ним друзья.
– Ты помнишь ваш род деятельности?
Крысавчик стыдливо поправил ворот пижамы.
– Помню… Мы участвовали в ограблении нескольких крупных банков по всему миру. И, честно признаться, я сам не знаю, зачем мы этим занимались…
– А как именно ты участвовал в ограблениях? Что делал? Уж извини, что заставляю тебя вспоминать подробности криминального прошлого.
– Я? Я замораживал системы сигнализации, чтобы мы могли проникнуть внутрь.
– Ты уверен? Может быть, вы пользовались взрывчаткой?
– Уверен.
– Тогда, прости ещё раз, как ты объяснишь наличие у себя… двух протезов?
– Ампутацией после обморожения, как же ещё?
– Любопытно… – Уинстон снова сделал заметки в блокноте. – Хорошо, спасибо за беседу. Бригитта, проводи, пожалуйста, Кры… Джеймисона в больничную палату.
– Уинстон, прежде чем я уйду, можно ли мне взять у тебя почитать вот эту книгу? – Крысавчик указал на «Путешествие на Запад», лежавшее на столе.
– В…возьми… – уже не скрывая своей ошарашенности, разрешил Уинстон.
– Обязательно обсудим потом её с тобой! – добродушно пообещал больной и ушёл в сопровождении поражённой Бригитты.
Когда они закрыли за собой дверь, учёный снял очки и устало опустил морду на рабочий стол.
– Твой кофе, – сказала Афина, и на стол через мини-подъёмник поднялась дымящаяся кружка. Уинстон судорожно сделал глоток в полчашки и схватился за голову.