ефибриллятор! Она очнулась в своей камере. Смотря в белый потолок с яркой люминесцентной лампой посередине, девушка старалась понять на каком она свете. Ощущая ломающую боль во всем теле и нестерпимое чувство жажды, поняла, что все же осталась жить. Приподнявшись на локте, она осторожно села, облокотившись спиной на ближайшую стену. Было холодно - кожа покрылась мурашками, и Таня обхватила себя руками, стараясь хоть как-то согреться. Ноющая боль во всем теле, казалось, усилилась в сотни раз, заставляя ерзать и выгибаться. Болел каждый сустав, каждая мышца. Татьяну то морозило, то бросало в жар, настолько, что хотелось сорвать с себя не только болтающуюся на ней медицинскую робу, но и саму кожу. Не в силах сидеть или лежать, она встала и стала осторожно ходить, меряя шагами расстояние от угла до угла. Сама того не замечая, она судорожно сжимала и разжимала пальцы, нервно перебирая край рубашки, осматриваясь, словно искала что-то. Тут дверь с шорохом отъехала в сторону и на пороге возник сам Джекилл с наполненным прозрачной жидкостью шприцем в руках Увидев его, Таня почувствовала, что рефлекторно потянулась за шприцем. Рот наполнился слюной, а в глазах зажегся лихорадочный огонек. В то же мгновение пришло и осознание, что с ней происходит ломка. Наркотическая ломка! Эти сволочи посадили ее на иглу! - Ну что, моя дорогая, - доктор Джекилл доброжелательно улыбнулся, помахивая шприцем. - Теперь Вы готовы сотрудничать? Он знал, что наркоманы в состояние ломки готовы на все ради дозы, а поведение девушки и ее реакция при его появлении выдавала ту с потрохами. Она вздрогнула и перевела взгляд на мужчину. Учащенное дыхание стало входить в норму. Татьяна усилием воли заставила себя отстраниться и зло посмотрела на своего мучителя. Девушка гордо выпрямилась, добела сжав кулаки. - Так, значит, нет? - с ехидством, но и нотками удивления проговорил ученый. - Ну, что ж, поверьте, у нас есть и другие способы сделать Вас послушной куклой. Татьяна зло прищурилась. Теперь настало ее очередь ухмыляться. - Хотите расскажу секрет? - хриплым голосом, который не узнавала сама, прошептала девушка. - Перепрограммировать и стереть мою память не выйдет. Как только вы коснетесь моего сознания, измените там хоть что-то, пантеру не смогу контролировать ни я, ни кто-либо другой. Поверьте мне. Доктор Джекилл вздрогнул. Он осознавал, что пленница не лжет, просто не способна на это в теперешнем состоянии. Девушка засмеялась и разжав пальцы, закрыла глаза. Тут же, не как обычно, огненным вихрем, а постепенно проявляющимся силуэтом появлялась пантера. Ученый попятился назад к двери. - Ну что ж, посмотрим, - мужчина выпрямился и резко развернулся поспешил скрыться за дверью. Пантера утробно зарычала бросаясь на огнеупорную дверь. Татьяна опустилась на пол и посмотрела на фыркающую кошку и ее попытки выбраться с некоторым безразличием. Осознавая бесполезность всех действий. - Чарльз! Элен! Где вы? - тихо прошептала она, утыкаясь в колени. Несколько дней девушку никто не трогал. Это настораживало, как затишье перед бурей. Ей приносили воду и еду. Она чувствовала, как ломка отступала, давая силе медленно возвращаться к мышцам, а разуму - проясниться. Но с тем же самым Татьяна понимала, что, даже вернув прежнюю физическую форму, вряд ли она сможет выбраться отсюда в одиночку. Но это давало ей время и надежду. Дверь с характерным звуком открылась, и в камеру вошли двое солдат. Без лишних слов они скрутили девушку и потащили за собой по коридору. Остановившись возле металлических дверей, где их ждал Джекилл. - Здравствуйте, Флейм, - улыбнулся он ей, и от этой улыбки у девушке замерло сердце и мурашки прошли по спине. Ученый подошел ближе. Девушка дернулась, но солдаты державшие ее, не дали ей отстраниться. Таня почувствовала укол в плечо. После этого девушка втолкнули в большую комнату, где во всю стену было смотровое окно. Девушка непонимающе озиралась вокруг. В комнате никого и ничего не было. И для чего ее сюда привели оставалось для нее загадкой, но ничего хорошего она не ждала. Вдруг Татьяна почувствовала легкое головокружение, перед глазами все расплылось. Девушка замотала головой, старалась прийти в себя: «Что ей вколол этот урод?!» - Танюшка, - услышала она знакомый голос. Девушка подняла голову и не поверила своим глазам, в нескольких метрах от нее стояла Элен. - Вы нашли меня?! - кинулась к ней девушка, но тут заметила суровое выражение лица подруги и зажженный на руке энергетический файербол. - Таня, как ты могла?! Ты предала нас! - зло посмотрела на нее девушка. - Нет-нет! - замотала головой Татьяна. - Я никого не предавала. Это ложь! - Татьяна, - другой голос резанул больше не по ушам, а по сердцу. Рядом с Элен появился Чарльз Ксавье. Мужчина смотрел на девушку с укором и разочарованием: - Как ты могла?! Я верил тебе...Я любил тебя. - Чарльз, я...- Таня с мукой посмотрела в глаза любимого, стараясь подобрать слова, но тут заметила высокий силуэт проявившийся рядом с креслом мужчины. Императрица Лиландра во всем своем великолепии с легкой улыбкой на губах, собственнически положила руку на плечо мужчины. Острая игра ревности обожгла и заставила отступить на шаг назад. Тут один за другим стали появляться и другие икс-мены. Все они со злобой, ненавистью и презрением смотрели на девушку, постепенно сжимая круг. Слезы подступили к глазам. Она зажала уши не в силах слышать жестокие и несправедливые слова, которые причиняли боль словно физические удары. Девушка опустилась на колени, буквально сжавшись в комок, и когда она думала, что больше не выдержит ни секунды, голоса стихли. В комнате снова никого не было. Таня не понимающе оглянулась, стирая с бледных щек следы слез. Кошмар закончился. Тут девушка заметила в одном из дальних углов шевеление, из тени вырос Саблезубый, злобно ощетинившийся и готовый к битве, за ним выступали остальные бойцы «Бейвельского братства». Флейм встала с колен, готовясь к битве. Шел уже второй час. Под действием галлюциногена девушка кричала, билась в истерике, а потом начинала с остервенением и яростью кидаться на стены, видя вокруг своих врагов. Но несмотря на всю эту изощренную пытку, не сдавалась. Доктор Джекилл проникся уважением к такой силе и стойкости, но с тем же его бесило это. Он видел здоровенных мужчин, которые уже на второй неделе таких экспериментов, плакали, как младенцы, и готовы были на все чтобы прекратить мучения, а тут шел уже второй месяц. Вот, наконец, девушка решив, что в одиночку бороться бесполезно, позвала энергетическую форму, но пантера, сначала готовая к нападению, лишь с растерянностью осматривала голые стены, принюхиваясь и недовольно пофыркивая, не понимая состояние своей носительницы. Это еще раз убедила Джекилла, что разумы Флейм и создания не были едины, но, видимо, все равно был связаны, так как видя спокойствие пантеры, девушка тоже начала успокаиваться, хотя действие галлюциногена должно было прекратиться не ранее чем через полчаса. Ученый был должен признать, что Флейм оказалось неожиданно крепким орешком, и придется все же пойти в сторону более длительного и дорогостоящего проекта клонирования, чтобы попытаться подсадить сущность в новое тело, но и тут никто не сможет дать гарантию успеха. Доктор Джекилл проиграл в этот раз. Татьяна лежала в камере. Все ее тело было покрыто синяками и царапинами, рука тупо ныла, ребра вторили ей, не давая вздохнуть. В голове шумело и стучало, словно по ней прошлись молотком, но самое главное - это жжение внизу живота. Она ощущала, как из нее толчками выходила кровь. Некоторое время назад, она не смогла бы точно сказать, какое, так как совершенно потерялась в датах, сутках, неделях и днях. С ней стали обращаться словно с куском мяса. Солдаты приходили и точными ударами обрабатывали ее тело, но к физической боли она всегда была терпима и поначалу пытавшаяся защищаться и огрызаться, вскоре стала просто терпеть. То, что стало последней каплей, то что сломало ее, заставило ее перешагнуть болевой порог и закричать, взмолиться о пощаде когда, разрывая превратившуюся в окровавленную тряпку больничную робу, грубо раздвигая ее ноги, с огоньком похоти в глазах на нее навалился один из солдат. Девушка, никогда не знавшая сексуального насилия, отчаянно дернулась, желая вырваться из сжимающих до синяков ее бедра рук. Чувствуя, как ее словно разрывают изнутри жесткими ритмичными ударами, чувствуя себя грязной, униженной. Первого солдата сменил второй, обращаясь с ней как с живой кук