— Ри, мне сегодня нужна твоя помощь, — Прерывает мои мысли голос Маши.
Подруга всю перемену перед предстоящей последней парой привычно сидит по правую от меня сторону, но говорит совершенно неожиданные и непривычные вещи. Помощь? Моя? Давненько я ничего такого от Мартыновой не слышала. Да и вообще от кого-либо, кроме отца.
— Помощь? — не скрываю своего удивления.
— У меня свидание в субботу, — слегка краснеет она. — Ничего не смыслю в подходящих для такого мероприятия образах.
— А я смыслю? — усмехаюсь.
Сама-то на свиданиях уже сто лет не была. Когда это было в последний раз? Мне не вспомнить даже само знакомство со своим бывшим, Ваней, а уж что говорить об остальном… Как-то всё резко отошло на второй план год назад и стало не актуальным, незначительным.
— Ты всегда выглядишь эффектно, не смотря на свой отшельнический образ жизни, — отвечает Мартынова.
— В том-то и дело, что я отшельница и всё такое. А ты меня вдруг вытащить куда-то захотела.
— А что ты удивляешься? Я, в отличие от других, сижу рядом с тобой за одним столом и говорю о погоде.
— И правда, — я вдруг посмотрела сейчас на Машу совсем иными глазами.
Её пустые разговоры о погоде были вовсе не о климатических особенностях каждого конкретного дня, если так подумать. Они о нашей с ней дружбе. Я же сама закрылась в себе и не желала более поддерживать прежние контакты и темы для бесед. Всем было легче махнуть на меня рукой и сказать «Ну, она в нас не нуждается. Мы просто оставили её в покое, чтобы она смогла побыть одна в своём горе». И я вовсе не жалуюсь, ведь мне и самой так было проще, и я сама просила всех об этом. В один не очень прекрасный момент просто стало плевать на всех, так как прежнее желание веселиться пропало напрочь.
Но Мартынова не последовала примеру остальных одногруппников и продолжала упрямо садиться рядом со мной на каждую пару и терпеть моё молчание. Первое время я бедняжку просто игнорировала, в тайне надеясь, что она сдастся и отсядет от меня куда подальше. Как все.
А Маша каким-то образом находила в себе терпение и ту редкую дружескую преданность, при которой общение сохраняется не смотря ни на что. И вот, в конечном итоге, спустя недели моего молчания, мы плавно перешли на разговоры о погоде, а теперь уже и…
— Твоему вкусу я доверяю, — продолжает подруга тем временем. — И тебе тоже.
— Маш, ты сейчас, конечно, по грани ходишь. Осторожно.
— По какой грани?
— Не становись излишне милой, а то мне неловко даже, — иронично усмехаюсь.
— Я всегда была милой, если забыла, — неуверенная улыбка появляется на невинном по-доброму открытом лице.
Подруга не часто делает себе какие-либо комплименты, и это ещё один момент в нашем с ней разговоре, который кажется мне необычным. Может, я что-то упустила за последние месяцы и не заметила, что Машка-то другая стала?
— Да, это правда, — киваю. — Даже странно, что мы подружились.
Мартынова пожимает плечами. Я бы тоже пожала своими, но вспоминаю то чувство умиления на первом курсе обучения по отношению к этой скромнице, которая не может найти контакт с новыми людьми и её пугливый взгляд в ответ на мои шутки. Ну, как тут было не взять девчонку под своё крыло?
Навеяли ли на меня эти воспоминания или повлияли мысли об изменениях в личности, произошедших с подругой, но я согласилась пойти с ней в самый популярный торговый центр нашего города за подходящим для предстоящего свидания платьем.
С ума сойти, Машка идёт на свидание! Ещё одна неожиданность… Как долго я спала?
— Это первое твоё свидание, или ты уже меня обскакала по их количеству пока я отшельничаю? — интересуюсь у Мартыновой, когда мы ходим между рядами вечерних и более лёгких платьев.
— Первое, конечно.
— «Конечно»! — усмехаюсь.
Вот это уже больше похоже на мою подругу скромницу!
— Я, может, вообще струшу и передумаю… — бормочет она, хмуря брови при виде слишком откровенных разрезов и глубоких декольте.
— Даже и не думай! Сколько тебе уже? Двадцать? Надо идти!
Та в ответ что-то пыхтит, но я отвлекаюсь на вибрацию оповещения на своём мобильном телефоне. Сердце ёкнуло от мысли, что это снова какое-нибудь идиотское сообщение от Угольникова. Рука сразу тянется в карман ветровки и извлекает гаджет со светящимся экраном, на котором… Оповещение о низком заряде батареи.
— Тебе тоже двадцать, а ты впервые за год куда-то выбралась кроме вуза, — врывается сквозь паутинку разочарования голос Маши.